211 
А вот приближающиеся к лесу беглецы, более-менее объясняли ситуацию: эсэсовцы вполне возможно втянулись в бой именно для того, чтобы прикрыть этих двоих. И поэтому, пока Змей, размахивал сдернутой с себя курткой, привлекая внимание Шмидта, Пучков развернул установку и влепил длинной очередь в сторону бегущих. Попал удачно - прямо перед ними, отсекая немцев от леса. Те, увидев перед собой кустики разрывов, намек поняли правильно. Даже если они попытаются ползком продвинуться дальше, то пушка это не винтовка и поэтому шансов на практически открытой местности, не оставит. Быстро врубившись в изменившуюся ситуацию, оба фрица, как по команде, задрали руки и побрели обратно…
Слушая доклад, я покачал головой:
- Ну вы и долбаки… А если бы Фагот вас не разглядел? Влепил бы по открытым фигуркам возле БТР и пипец - только брызги в разные стороны…
- Не - Гек улыбнулся - он нас сразу увидел, еще когда мы к "Ганомагу" бежали, расчет выбив. И тряпкой какой-то белой помахал. Так что все нормально, командир!
Макс подтвердил:
- Та! Я феть штал, что они пояфятся и поэттому срасу фсе поньял.
- А откуда у тебя тряпка взялась? Или ты носовой платок носишь, размером с простыню?
Шмидт смущенно потупился и ответил:
- Ньет. Этто пыла портьянка. Я сапок пыстро скинул и махал ею… А то есльи просто рукой снак дафать, то не фитно, на таком расстоянии.
Во как! А я бы не додумался! Надо будет учесть на будущее… Ну ладно, с этим вроде разобрались, поэтому почесав мочку уха, я стал отдавать распоряжения:
- Пучков - проверить машины и если все нормально, дуй за автобусом. Макс, и Шах - собирайте пулемет. А я пока посмотрю, кого вы поймали…
После чего, подойдя к бронетранспортеру, возле которого сидели связанные немцы, спросил у Змея:
- Где те двое, что сбежать пытались?
- В кузове. Достать?
- Ага, доставай. И веди их к нашим машинам - а потом, повернувшись к одиноко стоящему Говарду, позвал - Сержант!
Америкос, сорвался с места и подскочив ближе, гаркнул:
- Слушаю, сэр!
Блин, как меня эти "сэрканья" после каждого слова достали! Но это их фирменные заморочки, поэтому я только поморщился и распорядился:
- Охраняйте пленных.
- Есть сэр!
Еще раз поморщившись, и оставив сержанта на охране эсэсовцев, побрел в сторону "ГАЗика", к которому шустрый Женька, уже гнал пинками, двух одетых в обычные пехотные мундиры, немцев. Сев на сиденье джипа, я пару секунд боролся с головокружением, а потом спросил у того, кто выглядел постарше:
- Фамилия, имя, звание, номер части?
- Рядовой 86 зенитного дивизиона, Эрик Грубер!
- Давно на фронте?
- С апреля сорок четвертого!
Открыв протянутые Козыревым документы пленного, я сплюнул и спросил:
- Почему же у тебя тогда зольбух новенький, как будто вчера выдан?
И не дождавшись ответа "языка", чувствуя, как к головокружению примешивается тошнота, откинулся на спинку и прикрыв глаза, сказал Змею:
- Что-то мне херовато. Ладно, этих двух трясти будем, когда в расположение вернемся. А сейчас пока сунь их в "УльЗиС", отдельно от остальных…
Козырев понятливо кивнул, и погнал пленных к джипу а я, похоже на какое-то время потерял сознание. Ну, правильно, адреналиновая волна, что была во время боя, прошла, вот и сомлел.
А очнулся от того, что возле меня хлопотала Ольга Алексеевна. Надо же как, она и во Франции меня пользовала и сейчас пришлось. Бывшая сестра милосердия, как раз закончила накладывать новую повязку и увидев, что я открыл глаза, улыбнулась:
- Как вы себя чувствуете?
- Нормально. Только голова кружится…
- Так и должно быть. Вы крови много потеряли и пуля в руке осталась. Но сейчас мы перенесем вас в автобус, а в больнице вас быстро поставят на ноги.
Глядя на эту пожилую, но до сих пор миловидную женщину, улыбнулся в ответ:
- На фронте больниц нет, только госпитали. И никуда меня не надо нести, я вроде очухался.
После чего, подтверждая свои слова встал, и оглядев происходящее вокруг, удовлетворенно кивнул. Пробитое колесо на "УльЗиСе" поменяли, "ГАЗик" изначально был целенький, автобус подогнали. То есть все готово к дальнейшему движению. Единственно…
- Говард!
Сержант, который опять выпал из жизни, оставаясь в стороне от происходящей вокруг суеты, обрадовавшись что единственный человек который может говорить по-английски пришел в себя тут же оказался рядом:
211 
