108 
М-да… Только те, кто задумывал эту операцию, не учли одного. Я даже готов предположить, что Сталина можно убить, и неизвестно, кто встанет на его место. Но этот «неизвестно кто» наверняка будет из новой команды, которая уже вошла во власть. И глупости они делать точно не будут. На хера нам заливать фрицев химией, когда мы их и так почти задавили? И СССР загнать в свои границы тоже не получится. Ой, не получится!
Я улыбнулся и удовлетворенно сплюнул. У нас ядрена бомба на подходе, а это уже совсем другой разговор. Союзнички об этом даже и не догадываются. Зато когда «догадаются», то-то сюрпризец получится! Моментом все хавальники закроются… Хотя это, конечно, крайний вариант. Сейчас весь мир нас в попу целует (я имею в виду простых людей), и надо, чтобы это так и продолжалось. Ведь не зря же неожиданно вспыхнула мода на все советское. Мы сейчас в фаворе, и никакая пропаганда этого изменить не может. Поэтому повсюду поют русские песни, покупают советские книги, смотрят наши фильмы, пытаются добыть хоть какой-то элемент советской военной формы…
Кстати о форме, несколько непонятно… Я, когда еще свободно ходил по аэродрому, сам видел, как один американский летчик хвастался своим приобретением окружившим его коллегам. Это была жилетка со множеством карманов, вроде той, что продавали в мое время на всех базарах. Да, она чем-то похожа на спецразгрузку, что таскают «невидимки», но разумеется другая. Только амер утверждал, что это самая настоящая вещь легендарных советских террор-групп, и все ему жутко завидовали. Еще они охотились за штанами. Не за солдатским галифе, конечно, а опять-таки – за нашими. Понятно, они удобны, у них куча карманов в самых разных местах, но поднимать такой ажиотаж из-за армейской детали туалета…
Странно, но их беготня мне чем-то напомнила погоню за фирменными джинсами в советское время. Особенно обалдел, когда понял, что точно такие же штанцы, но пошитые в Америке, котироваться не будут. Оказывается, главное, чтобы на них изнутри был черный заводской штамп с русскими буквами и надписью: «Сделано в СССР». Я тогда хотел поинтересоваться этим феноменом у Гусева, но не успел, а потом как-то забылось. Зато сейчас вспомнил и очередной раз утвердился в мысли, что это «жу-жу» неспроста. Вот не верю я, что просто так, на пустом месте, возникает такая тяга ко всему советскому. Похоже, в УСИ завели еще один отдел, который вовсю создает новый имидж СССР. Даже не «похоже», а наверняка! И работает этот отдел, судя по всему, очень успешно…
Бр-р, что-то я сильно задумался, а дело стоит. Мужики вон уже все укупорки распотрошили, а Марат делает приглашающие знаки. Подойдя к ним, я услышал:
– Двадцать четыре мины. Восемнадцать осколочно-фугасных и шесть с какой-то химической отравой. С какой – даже Заремба сказать не может, потому что ты его так отоварил, что неизвестно, когда он в себя придет.
– Да какая нам разница? Пусть с этим спецы разбираются. А сейчас, Жан, давай связь!
И когда Искалиев протянул мне трубку рации, я доложил:
– Операция закончена. Диверсанты нейтрализованы. Имею на руках еще шесть «языков» и две установки Nebelwerfer. К ним мин на два залпа, шесть из которых снаряжены боевым ОВ. Оставляю группу Шмеля охранять мины и установки, а сам выдвигаюсь к вам.
Гусев на том конце помолчал, а потом уточнил:
– Точно всех взяли? И точно, что мины с химией?
– Взяли всех. На минах маркировка – зелено-желто-красное кольцо и цифры «2» и «39».
– Понял. Сейчас свяжусь с химиками. Они будут на месте через час.
– Принято.
Отдав трубку радисту, я собрал людей и объявил:
– Быстро сматываемся. Через час здесь будут химики, а что им придет в голову, один Аллах знает. Но наверняка захотят потренироваться и провести нашу профилактическую дегазацию. А я не хочу дегазироваться! У меня от этого потом все чешется. Поэтому, Шмель, – я прижал руки к груди, – извини, что так получилось, и попытайся от них отбрыкаться, а мы – поехали!
Народ, услышав мои слова насчет гипотетической химобработки, зашевелился очень быстро и ломанулся к машине. Сволочной Заремба так и не пришел в себя, поэтому его пришлось тащить волоком. А потом, закинув мокрую тушку «Медведя» в кузов и оставив удрученных шмелевцев дожидаться приезда химиков, мы поехали к себе на базу. По пути, высадив кимовских «невидимок» возле их палаток, порулили дальше, к своему расположению.
Там нас встречало непосредственное начальство в лице вырядившегося как на парад Гусева. Поочередно пожав всем руки, он дождался, когда мы передадим пленных стоящему тут же капитану НКВД, и неожиданно приказал:
108 
