очень нудно 
29 
А еще минут через пять я смог наконец осторожно разогнуться и даже с помощью напарника встать на ноги. Приняв почти вертикальное положение, огляделся. Пожилой фриц лежал лицом вниз на одном из ящиков. Лежал тихо, спокойно, не делая попыток перевернуться, и только иногда шевелил пальцами на связанных за спиной руках.
Молодец Шарафутдинов! Он его не только хорошо отоварить успел, но еще и связать. Только, видимо, в ажитации сильно перетянул петлю, и теперь второй «язык» пытается хоть как-то восстановить кровоток.
Кивнув в его сторону Шаху, я осторожно, как роженица, начал передвигаться по помещению, разминаясь и прислушиваясь к себе. Снимать штаны, чтобы разглядеть повреждения воочию, было попросту страшно. Хотя, с другой стороны, судя по саднящей боли на внутренней стороне бедра, тот резвый фриц немного промахнулся. Основная сила удара пришлась на ногу, а всему остальному досталось гораздо меньше, чем немец рассчитывал. В противном случае из меня моментально сознание бы вышибло. Но так как даже хожу самостоятельно, то все не настолько страшно…
Пока Марат снова вязал «языка», я после очередного круга решил немного передохнуть и остановился, опершись на стеллаж из ящиков. Отдыхая, вслушивался в себя, точнее в состояние той части организма, что находилась ниже пупка. Но чуть позже обратил внимание и на окружающую действительность: прямо перед носом оказался запор одной из этих упаковок. А на нем болталась пломба. Осветив ее, некоторое время просто стоял ни о чем не думая, а потом разобрало любопытство – что это тут фрицы спрятали, да еще и опломбировали? Эти зеленые ящики с орлами были похожи на гаубичные укупорки, но при чем тут пломбы?
Эта мысль увлекла настолько, что, прекратив заниматься самосозерцанием, я сорвал свинцовый кругляш и, щелкнув «лягушками» замков, откинул крышку верхнего ящика. Сверху лежало что-то типа вощеной бумаги, под которой обнаружились стандартные чертежные тубусы, упакованные плотно, словно патроны в цинке. Достав один из них, я немного покряхтел, пережидая очередной приступ боли, и вытряхнул в руку рулон ватмана. Подсвечивая себе фонариком, пытался разобраться, что это за чертежи.
Вообще, на первый взгляд эти схемы напоминали детали двигателя. Кинув тубус обратно, я вытянул второй и убедился, что он плотно забит подобными бумагами.
Угу, понятно… Похоже, фрицы здесь заныкали документацию по какому-то крупному агрегату… а может, и не по одному агрегату – уж слишком много тары вокруг. Еще раз глянув на чертеж, я только зубом цыкнул – нет, это не для моих мозгов. Чересчур сложные. Простые чертежи я бы прочел без труда – в институте нам это хорошо вдолбили. Но тут что-то уж очень сильно навороченное.
В штампе было указано, что это Walter HWK и еще какие-то цифры. Я задумчиво почесал нос – что же получается: на «Карл Вальтер Ваффенфабрик» решили подкалымить и, помимо оружия, занялись производством движков? Хм… вроде подобные метания у немцев не приветствуются. Хотя кто их сейчас поймет…
Ладно, что тут гадать, кому надо – те разберутся, тем более что ход, который мы обнаружили, не на один километр тянется. Тут, судя по всему, разного барахла еще немерено складировано. Но этим пусть занимаются специально обученные люди, а то вскроешь такой вот ящичек, а потом кишки по потолку собирать придется… Епрст! До меня только сейчас дошло, какую несусветную глупость я только что совершил! Ведь знал же, что в подобных местах фрицы не просто любят, а прямо-таки обожают оставлять различные «сюрпризы» для непосвященных. Мину или термитный заряд в ящик сунуть да насторожить – много ума не надо. А вот у меня, похоже, мозги стали атрофироваться, если о такой простой штуке забыл. В раздражении плюнув на открытую крышку, я зябко передернулся и прикинул, что пора отсюда выбираться, а то с самого начала мне как-то не везет. Тем более, имея на руках раненого фрица и ушибленного командира, все равно много не побегаешь. Да и батарейки к фонарям кончаются…
Голос из угла помещения отвлек меня от ближайших планов на будущее, и я потопал к Шаху, который занялся предварительным допросом пленного. Тот уже сидел и, глядя преданными глазами на Марата, раскалывался вдоль и поперек.
Дескать, он вовсе не комбатант, а гражданский человек. Дембель. Служил в небоевом подразделении ваффен-СС, а именно – в частях охраны имперской почты. Никогда ни в кого не стрелял, вынимал оружие из кобуры только на стрельбище. И вообще, Феликс Гильдебрандт, как нам представился «язык», настолько белый и пушистый, что проклевывающиеся в районе лопаток крылья, наверное, доставляют ему сильные неудобства. И документы при этом Феликсе были. Обычный аусвайс, который он получил при комиссовании из-за болезни мозга, три месяца назад.
29 
