очень нудно 
56 
– Служим Советскому Союзу!
Только Гусев слегка испортил слаженный хор тем, что захотел служить «трудовому народу». Видно, еще не перестроился, хотя новый уставной ответ был введен в армии в начале этого года. Наверное, нечасто нашему командиру приходилось в последнее время благодарности от высшего командования получать и соответственно отвечать на них. А может, просто форсит перед Колычевым, пользуясь его отношением. Нарком, не обративший на этот диссонанс никакого внимания, опять посмотрел на Жана, спросив:
– Давно в группе?
– Один месяц и восемь дней, товарищ генерал-полковник!
– И до сих пор сержант? Ну да ничего, с такими командирами, как у тебя, к концу войны наверняка офицером будешь!
Искалиев на эти слова недоуменно захлопал глазами, а мы все начали, ухмыляясь, переглядываться. Правильно – Даурен новенький и насчет хитрых перипетий со званиями не в курсе. А Иван Петрович, который и так отлично знает время появления Искалиева в подразделении, этим вопросом просто решил подколоть нас всех. Оно ведь как вышло – Геку офицерские звездочки достались после переаттестации из хитромудрых НКВДешных, в обычные армейские звания. Так что, с Пучковым все было просто.
А вот с Женькой вышло намного сложнее. В училище его посылать было совсем не с руки: ученого учить – только портить, и времени на это ушло бы столько, что война скорее закончится, прежде чем он из училища вернется. Поэтому был разработан хитрый план: старшина Козырев от щедрого на награды начальства стал получать за операции не «Красную Звезду» и не «Отечественную войну», а «Славу». Одну он имел с незапамятных времен, вторую получил в начале зимы и последнюю – за Бальгу. А согласно статуту этого солдатского ордена, полный кавалер автоматически получает внеочередное звание: сержант – старшего сержанта, старший сержант – старшину, и самый потолок, это когда старшина получает погоны младшего лейтенанта.
Так что Змей, относящийся ныне к офицерскому составу, мог теперь свободно расти хоть до маршала. Ну, это если сам захочет и Академию Генштаба закончит. Колычев же, выходит, был в курсе наших задумок и теперь ненавязчиво показал, что эти махинации ему известны. Ну и ладно, и пусть гордится своими знаниями. В подобных действиях ничего противозаконного нет. На всех фронтах и во всех частях так делают, чтобы достойных людей на нужные должности пропихнуть.
Иван Петрович, еще несколько секунд поглядев на наши физиономии, в конце концов приказал:
– Ладно. Сейчас всем отдыхать, а завтра, то есть уже сегодня, в семь ноль-ноль Гусеву прибыть ко мне.
Потом, слегка повысив голос, позвал своего порученца и продолжил:
– Григорий Осипович, проследите, чтобы товарищей разместили и поставили на довольствие. И еще, – это уже обращаясь к нам, – камуфляж снять, оружие оставить в расположении. По базе передвигаться только с пистолетами, а то люди нервничают. У меня все. Все свободны.
После этих слов мы потопали за порученцем в сторону отведенной нам палатки, а я, вспомнив слова наркома про «нервничающих людей», тихо хихикнул. Действительно, весело получилось. Шурующая в ожидании приезда Главкома команда Власика всех здесь застроила вдоль и поперек. Я имею в виду советскую часть персонала базы. Поэтому после появления личного охранника Сталина народ ходил на цыпочках. А уж когда появился нарком НКВД, то бдительность и уставщина поднялись на недосягаемую высоту.
И тут вдруг из приземлившегося ночью самолета вываливаются не представители спецгруппы ставки, а РДГ[18] неизвестной ведомственной принадлежности, увешанная оружием с ног до головы. Они нас, конечно, ждали, но в более цивильном прикиде, поэтому вид здоровых мужиков, одетых в «лохматку», с пулеметами, гранатометами и новейшими «калашниковыми», которые впотьмах приняли вначале за STG-44, заставил охрану сильно напрячься. Ситуацию, конечно, развели в несколько минут, но, видимо, осадок остался... Власик, появившийся в самом конце разборок, с нами связываться не стал, только Ивану Петровичу, видно, успел нажаловаться на непотребный вид новоприбывших. Ну да нам не впервой подвергаться гонениям «по одежке».
Пока я ухмылялся, незнакомый мне ранее Григорий Осипович успел передать нас мрачному капитану с замашками волкодава НКВД, но одетого в летную форму, который с уважением оглядел разведгруппу и предложил следовать за ним. Кстати, в процессе всех этих перемещений мы потеряли Гусева. Серега после прихода капитана ехидно посмотрел на меня и, сказав, что генералитету спать в каких-то брезентовых шатрах просто неприемлемо, удалился в сопровождении наркомовского порученца в сторону капитальных строений на краю аэродрома. Еще и ручкой издевательски помахал, сволочь такая! Ничего, это я ему еще припомню!
56 
