100 
Ее сорочка сползла с плеча, открыв округлый холмик груди, которая, по всей справедливости, должна была сейчас лежать в его руке. Она кивком показала на его одеяло:
— Милая юбочка.
Рен с достоинством напыжился:
— Обсудим это утром.
Возвращаясь в спальню, он напомнил себе, что приехал в Италию с целью забиться в глушь, подальше от всех, а вместо этого он устраивает идиотский спектакль и добавляет очередную черную метку к уже имеющимся на душе.
Но перед рассветом ситуация окончательно обострилась. Он с трудом открыл глаза и увидел торчавшую изо рта ногу. Чужую ногу. Крошечный ноготок впился в нижнюю губу. Рен поморщился и попытался пошевелиться, но вторая нога уперлась в подбородок. Где-то у бедра расплывалось мокрое пятно. А он уже думал, что хуже не бывает.
Мальчик Памперс прижался к нему. Вот тебе и присмотр Марты.
Рен взвесил свои возможности. Разбудить малыша? Он разорется, а как его успокаивать? Да и не хочется возиться с этим в… — он взглянул на часы, — в четыре утра.
Смирившись с обстоятельствами, он передвинулся на территорию посуше и заставил себя заснуть.
Еще несколько часов спустя его ткнули локтем в грудь.
— Хочу папу!
Свет, проникавший сквозь сомкнутые веки, свидетельствовал о том, что уже рассвело. Только-только. Где черти носят Марту?
— Спи, — промямлил он.
— И маму тоже! Сейчас!
Рен понял, что сопротивление бесполезно, открыл глаза и наконец понял, почему родители согласны пройти через все это. Мальчик Памперс выглядел настоящим ангелочком. Темные локоны торчали в разные стороны, щечки порозовели от сна. Быстрая проверка матраца не обнаружила новых мокрых пятен. Что означало…
Рен спрыгнул с кровати, молниеносно натянул шорты и схватил младенца. Тот испуганно взвыл. Рен взвалил его на плечи и потащил в ванную, как мешок с картофелем.
— Хочу Джереми!
— Больше никаких памперсов, парень.
Он осторожно стянул памперс, оглядел и, открыв ставни, выбросил его за окно.
— К барьеру! — Он показал на унитаз. — Это и есть барьер! Коннор выпятил губу, готовясь плакать, удивительно в этот момент похожий на мать во время ее недолгого брака с Реном.
— Горшок плохой.
— Это расскажешь тому, кто захочет выслушать. Коннор скривил рожицу:
— Хочу мамочку!
Рен поднял сиденье унитаза:
— Делай свое дело, поговорим потом. Коннор уставился на него.
Рен скорчил самую зверскую мину.
Коннор отступил к ванне и залез внутрь.
Рен скрестил руки на груди и прислонился к двери.
Коннор потрогал кран.
Рен почесал грудь.
Коннор взял мыло.
Рен стал лениво рассматривать ногти.
— Можешь с таким же успехом бросить выламываться, крутой парень, потому что у меня впереди целый день. Я подожду.
Коннор посмотрел на мыло, положил и стал писать в ванну.
— Ну уж нет.
Рен схватил его под мышки и поставил перед унитазом. Коннор вытянул шею, чтобы получше разглядеть Рена.
— Слышал? Ты что, мужчина или девчонка?!
Коннор надолго задумался. Сунул палец в нос, внимательно исследовал пупок. И… и надул в унитаз. Рен расплылся в улыбке:
— Молодец, пижон!
Коннор тоже улыбнулся, побежал было к двери, но остановился.
— Какать!
— Ах ты… точно?
— Какать!
— Я вполне мог бы обойтись без этого, знаешь ли!
Рен поднял малыша, опустил сиденье и водрузил его на унитаз.
— Какать!
Ну да, еще бы!
Когда парень закончил свои дела, Рен подержал его немного под краном и отнес в спальню, где отыскал самые маленькие плавки, те, которыми восхищалась Изабел, и английскую булавку. Как мог, закрепил все это на парне и снова скорчил зверскую гримасу.
— Это мои плавки, и если намочишь их, горько об этом пожалеешь. Понял?
Коннор сунул палец в рот, наклонил голову, оглядел себя и удовлетворенно фыркнул. Плавки остались сухими.
Следующие несколько дней прошли без особых событий. Гарри и Трейси появлялись к завтраку и забирали детей. Рен и Изабел часть утра проводили на ферме, где помогали местным жителям прочесывать местность металлодетекторами. Потом Изабел удалялась проводить время в обществе ноутбука, а Рен шел в виноградник на встречу с Массимо.
Массимо всю свою жизнь выращивал виноград и не нуждался в надзоре, но Рен находил удовольствие в том, чтобы медленно идти между тенистыми рядами лоз, чувствуя твердую глину под подошвами. Кроме того, нужно было хоть на время убраться подальше от Изабел. Слишком уж ему хорошо с ней, а это становится опасным.
100 
