очень нудно 
129 
Розамунда улыбнулась его слишком уж щедрым похвалам.
– Никакая я не волшебница. Сэр Исмей оплачивал мое содержание в Сестринской… то есть в Торпской обители. Монашенки научили меня читать и писать. Они даже пытались воспитать меня как леди. Одно время сэр Исмей всерьез намеревался – как только я стану взрослой – выдать меня за кого-нибудь из своих приближенных. Однако решил потом, что учить грамоте прижитую от простой крестьянки дочь – слишком дорогая причуда. Сестры отослали меня домой.
– И тебе пришлось жить в этой похожей на свинарник деревеньке. И с кем же ты там жила?
– С матерью и отчимом, и с младшими детьми. Я и не знала, что сэр Исмей мой отец. Правда, в деревне поговаривали, что мой папочка какой-то дворянин, но я не сомневалась, что это выдумки моей матери.
– И как же ты ухитрилась не выйти замуж? Ведь по деревенским понятиям ты давно уже была в поре.
Розамунда поняла, что больше не высидит в этой проклятой ванне. Она вылезла и, смущенно потупившись, позволила Генри укутать себя в теплое полотенце. Он старательно стал ее вытирать, потом взял другое полотенце и столь же заботливо обвязал им ее мокрые волосы, подобрав все прядки. Покончив с этим ритуалом, он нежно ее обнял. И теперь она стояла у огня, покоясь в надежном кольце его сильных рук.
– Генри, я должна еще кое-что тебе сказать. Теперь можно.
Его ладонь, поглаживавшая ей плечо, дрогнула. Он приготовился выслушать очередное леденящее душу признание.
– Что еще? О Господи, только не говори мне, что у тебя уже был муж.
– Мужа не было, но я была помолвлена с сыном кузнеца.
Розамунда с облегчением вздохнула, ибо это был последний ее секрет, ей показалось, будто тяжкая ноша свалилась с ее плеч. Она прильнула к его мускулистому плечу, Генри сел и усадил ее к себе на колени.
– Это Стивен, главарь тех солдат, ну… из леса.
– Тот белобрысый великан? Теперь мне многое стало ясно. Почему ты не рассказала о нем раньше?
– Как я могла? Пришлось бы тогда рассказывать и про все остальное. А сэр Исмей грозился страшно меня наказать… если я посмею его выдать. И еще я боялась, что ты не захочешь со мною знаться, когда откроется, что я не дворянка.
Генри крепче обнял ее и нежно поцеловал в щеку.
– Я всегда хочу с тобою… знаться, – сказал он, обдавая ее теплым дыханием, от которого по спине ее пробежала восхитительная дрожь.
– Поначалу я даже не догадывалась о его задумке. Он ведь мне что сказал: дескать, его дочери нужна прислужница. Я возблагодарила тогда Господа, что наконец-то могу сбежать из деревни, спрятаться от отчима. Ну а когда я поняла, для чего сэр Исмей хотел забрать меня с собой, было слишком поздно. Та его Розамунда, которая из Франции приехала, умерла, и он похоронил ее на Виттонском погосте, а на могильной плите велел высечь мое имя. Все деревенские не сомневались, что там покоится их Рози.
Генри даже присвистнул, оценив хитроумный замысел покойного тестюшки. Действительно, сумел отрезать Розамунде все пути назад.
– Однако, если Стивен знал, что ты умерла, откуда же ему стало известно, что это не так?
– Говорят, после моих похорон он немного тронулся умом. Помнишь, мы возвращались в Йорке после прогулки? Он жил тогда со своими солдатами в лесу, вот и увидел нас. Он тут же меня признал и вбил себе в голову, будто ты украл меня у него – взял в любовницы. Мне кажется, что он решил, что и похороны были фальшивые, что ты затеял их, чтобы его облапошить, увести у него невесту.
– Стало быть, он уверен, что пытается вернуть то, что принадлежит ему по праву. Теперь я понял, отчего он так меня ненавидит. На самом деле ему нужен был не столько выкуп за меня…
– Да, да. Он хотел забрать деньги, а потом убить тебя. О, любимый, пока Стивен жив, он не перестанет охотиться за тобой. Он хочет отомстить за меня.
– Разве он не понимает, что ты моя жена?
– Его это мало заботит, он вознамерился во что бы то ни стало вернуть меня и… и отплатить тебе. Он накажет нас обоих… за мою к тебе любовь.
Генри просиял и коснулся губами ее точеной шеи:
– Ты правда любишь меня?
– С первого взгляда.
– Значит, с нашей встречи в парадной зале?
– Нет, я увидела тебя гораздо раньше, на Эплтонской ярмарке. Я, конечно, не знала тогда, кто ты, и решила, что ты какой-нибудь принц. Я так мечтала о своем принце ночами! Когда я поняла, что мой неведомый жених – ты, я подумала: мечта-то вдруг обернулась явью. – Розамунда опустила голову, устыдившись внезапной своей откровенности.
129 
