23 
Что это может значить — человек, носящий метку Князя тьмы? Неужто старый враг изыскал способ вернуться на землю? Этого не может быть! Они отправили дьявола в ад, заперли Калигулу за неразрушимыми вратами. Они совместно послали в мир Орден семерых, дабы хранить пути мертвых. Этот человек в одеянии Цитадели был самозванцем. Его никто прежде не видел. Он был чужим в их городе. Андреас считал, что человек солгал и то существо не было демоном, но Томи одолевало беспокойство.
Томи было шестнадцать лет. Она уже знала, кто она такая и каково ее место в этом мире. После кризиса в Риме венаторы во всех последующих жизнях видели свою задачу в том, чтобы охотиться на оставшуюся Серебряную кровь, на тех, кто оказался по эту сторону захлопнувшихся врат и до сих пор бродил по земле. Это было тайной, и венаторы хранили ее ради покоя вампирского сообщества. Голубой крови нечего бояться Кроатана. Андреас успешно оберегает свой народ уже сотни лет. Преследование Кроатана — это такая же рутина, как для кота — охота на мышей. Необходимая и эффективная.
И вдруг — вот это. Томи снова увидела триглиф, кровь, проступившую на руке мужчины, и уронила резец, оставив уродливый штрих на барельефе. Мастер будет недоволен.
— Ты нервничаешь, друг мой, — произнес Джио, подбирая резец и возвращая девушке. — Не надо. Мы об этом позаботимся.
Томи кивнула.
— Мне просто хотелось бы, чтобы Дре был здесь.
Андреас дель Поллайоло[2]был самым молодым из советников Лоренцо де Медичи; он трудился, помогая этому семейству укрепить свою власть над Флоренцией и обойти другие влиятельные семейства города. Банки Медичи процветают, семейство управляет филиалами во всех крупных городах Европы. Это прикрытие с легкостью позволяло Дре разъезжать по континенту, не вызывая подозрений.
Но Томи знала другую причину, заставлявшую Дре столь напряженно трудиться над тем, чтобы распространить влияние Медичи далеко за пределы их прекрасного города. Он непрестанно помнил о кризисе в Риме. Хотя он добился своего, изгнал Люцифера из мира, он оказался не в силах остановить упадок славной республики, которую развратил Утренняя звезда под именем Калигулы. Рим был потерян. Дре намеревался восстановить его славу. Он был полон решимости завершить начатое и обещал не только возродить славу Рима и античную культуру, но и вознести их на новый уровень. Он уже переписал кодекс вампиров с таким расчетом, чтобы упорядочить человеческую историю и внушить человечеству вкус и ценности Голубой крови — прославление искусства, жизни, красоты и истины. Он приведет человечество к возрождению — говорил он Томи во время их многочисленных разговоров о том, чего они надеялись добиться в этом цикле. Он уже дат этому название: Ренессанс.
Но вся эта работа уводила возлюбленного прочь от нее, и с ночи той погони им не досталось даже и минуты, проведенной вместе.
Он всегда был таким — ее Михаил. Андреас. Кассий. Менее. Какое бы имя он ни носил, он всегда принадлежал ей. Он был ее силой, ее любовью, ее причиной бытия. Они будут сражаться с этой новой угрозой вместе. Она будет ждать его возвращения, и он поразится, как настойчиво она трудилась над тем, чтобы разоблачить их тайных врагов и раскрыть истину, стоящую за меткой Красной крови.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
МИМИ ФОРС, РЕГЕНТ КЛАНА
В лексиконе Мими Форс слов «жалость к себе» не было. Вместо того чтобы проклинать одиночество и изоляцию, в которой она оказалась из-за одновременной потери своего близнеца и возлюбленного — впервые за долгую бессмертную жизнь Мими это были двое разных мужчин, — она с головой ушла в дела Совета, похоронив гнев и горе под грудой работы и найдя утешение в руководстве бюрократическим аппаратом большой и бестолково деятельной организации.
Старая карга Корделия ван Ален называла нынешнее время закатом вампиров — как будто на сцену опустили тяжелый бархатный занавес и для Голубой крови настал час сойти со сцены. (Мими всегда нравилось это выражение — «сойти со сцены». «Сойти со сцены» — куда более интересный способ покинуть этот бренный мир, как будто вампиры готовы раскланяться перед аплодирующей публикой, а не просто убрести куда-то в тень.)
23 
