очень нудно 
168 
– Значит, мне ею и не быть. Прошлое значит для меня больше, чем настоящее.
На какой-то миг лицо Мэдж смягчилось, словно бы даже помолодело. «Сколько ей лет?» – подумала Анна. На вид ей можно было дать все сто.
– Как ты оказалась здесь? Где твой муж и где Лукас?
Мэдж, как-то сразу осев, глянула через плечо Анны и, когда та решительным жестом отослала Тирелла и охранников, сказала, что уже давно ее муж взял в дом другую женщину, и Мэдж пришлось уйти. Она долго бродила по свету, жила в Лондоне, но отовсюду ее гнали, грозя костром. Лукас стал солдатом, и она уже много лет не знает, где он. Все, что имела Мэдж, – это какую-то уверенность, что он еще жив.
– Ты по-прежнему прорицаешь судьбу? – с улыбкой спросила королева. Ее совсем не пугал дар Мэдж. Она протянула открытую ладонь.
– Скажи, что мне еще осталось в жизни? Когда-то все, что ты предсказала, сбылось. Увы!
У Мэдж были все те же корявые, похожие на корневища руки. Со временем они еще больше огрубели, и, когда Анна вложила в них свою бело-розовую нежную ладонь, она показалась ей хрупким цветком. Тирелл и солдаты ошеломленно стояли в стороне, не в силах поверить, что их повелительница не боится ужасной колдуньи.
Мэдж долго и внимательно разглядывала ладонь Анны, потом стала сравнивать ее со своей, и вдруг резко оттолкнула руку королевы, а затем, что-то сердито бормоча, пошла прочь. Анна торопливо догнала колдунью.
– Что ты там увидела, Мэдж? Говори! Я уже перенесла столько, что меня ничем не испугать.
– Ничего нет у тебя на руке. Ничего! – злобно буркнула Мэдж и хотела уже идти дальше, но Анна удержала ее.
– Я приказываю тебе. Говори!
Мэдж смотрела не на королеву, а как бы сквозь нее.
– Вот что, – наконец решилась она. – Я не могу предсказать твою судьбу, но дам совет. Там, у леса, стоит человек, который тебя любит. Ты для него единственная отрада в жизни. Но остерегайся его. У него светлое сердце, в остальном он черен. Вокруг него все черное, ибо на нем лежит проклятие.
Из всего сказанного Анну больше всего поразили слова о любви Тирелла к ней. Об этом она и поведала Деборе, когда возвратилась в замок. Но баронесса лишь пожала плечами.
– Надо быть слепцом, чтобы не заметить, как на вас смотрит Черный Человек. Первой это заметила его жена. Разве вы не видите, что она места себе не находит?
Анна и в самом деле в последнее время была поражена тем, что юная леди Тирелл, прежде такая ласковая и веселая, стала беспокойной, часто плакала и жаловалась на мужа, говоря, что он чаще проводит ночи со своими птицами, чем с ней. Королева, однако, не выразила ей сочувствия. Джудит приобрела супруга вовсе не тем путем, чтобы ожидать от него нежных чувств. Поэтому, когда сэр Джеймс заявил, что намерен отослать жену в свое родовое поместье в графстве Суффолк, которое давно запущено и нуждается в хозяйской руке, она не стала возражать, спросив только, почему сэра Джеймса не интересует, сына или дочь подарит ему супруга.
Тирелл посмотрел на нее странным взглядом.
– Если меня не волновало, чье дитя носит Джудит, какое мне дело до пола тех, кто будет носить мое имя?
Анна смущенно отвела взгляд. Она старалась убедить себя, что этот раб Ричарда не заслуживает сострадания, но в ту минуту испытала нечто похожее на угрызения совести.
В середине апреля королева наконец пожелала поохотиться с Лакомкой. Тирелл ее отговаривал, поскольку считал, что ястреб еще не до конца приручен. Однако Анна непременно хотела испробовать птицу еще до конца сезона. Они отправились в лес ближе к вечеру, в самое подходящее время, когда голодная птица лучше всего берет дичь.
В лесу стояла тишина. Огромные дубы, укутанные дымкой молодой зелени, словно дремали. Где-то тосковала лесная горлинка.
– Нам не стоит слишком долго оставаться в лесу, ваше величество, – сказал Тирелл. – Один напуск – и довольно. Слишком душно, не было бы дождя.
Королева даже не оглянулась. Впереди них, уткнувшись носом в землю, трусил лохматый Дик. Анна с ястребом на руке шла следом. Тропинка, извиваясь среди обросших мохом дубов, спускалась к лесному озеру, где обычно было много дичи.
Первый напуск Лакомки был неудачен. Птица словно с недоумением воззрилась на взлетающего с треском фазана и, пока Анна не сбросила ее с руки, не пожелала работать. Но и потом, ринувшись было в погоню, не схватила добычу, а отлетела в сторону и безмятежно уселась на ветвях дуба.
– Я говорил вашему величеству, что еще рано с нею заниматься охотой, – спокойно заметил Тирелл, когда им удалось все-таки с помощью вабила подманить птицу.
168 
