очень нудно 
181 
Сарай он отыскал не сразу. Несмотря на то что Тирелл старался владеть собой, у него стали путаться мысли. Они были опять одни во всем мире, а тело Анны в его руках было таким нежным, покорным, ее голова доверчиво покоилась у него на плече, и он ощущал легкий аромат трав, исходящий от ее волос. Он едва сдерживал себя, чтобы не сжать ее изо всех сил, от напряжения у него стали дрожать руки и сбиваться дыхание. Анна же словно ничего не замечала.
– Если Ричард догадается, что вы были в башне, – он вас убьет, – негромко и как-то яростно проговорила она.
– Я знаю.
Его голос звучал глухо. Сейчас ему было все равно, что его ожидает. Все мысли, все чувства были сосредоточены лишь на этом, таком покорном в его руках теле.
Начал накрапывать дождь. Сначала редко, потом все сильнее. Сверкнула молния.
– Что это? – спросила королева, увидев впереди темный выступ крыши.
Он начал было объяснять, но дождь усилился и, пришпорив коня, Тирелл въехал под навес. Тяжело спрыгнув с коня, он открыл дверь в сарай и постоял, прислушиваясь к тишине. Под крышей было тихо, душновато пахло сеном. Вернувшись, он бережно опустил на землю королеву… и не смог разомкнуть кольцо рук. Он так и стоял, обхватив ее стан, задыхаясь от переполняющих его чувств.
Какое-то время она была неподвижна, но потом вся напряглась и уперлась в его грудь руками.
– Вы с ума сошли!
Он тут же отпустил ее. Анна шарахнулась в сторону, как дикое животное. Тирелл опустил голову. Сердце его готово было выскочить из груди, он все еще не мог справиться с дыханием.
– Как вы посмели!.. – Ее голос был тверд и ранящ, словно сталь. – Вы не лучше своего хозяина. Вы… вы Черный Человек!
Она давно уже не называла его так. Но сейчас его давнишнее прозвище прозвучало как худшее из ругательств.
Тирелл глубоко, с дрожью вдохнул сырой воздух. В темноте монотонно шумел дождь. Королева стояла возле самого края навеса, готовая в любой миг кинуться прочь, в темноту.
– Вам не стоит бояться, моя королева, – тихо сказал Тирелл. – То, что я себе позволил, лишь секундная слабость. Клянусь святыми мощами, это больше не повторится! Дело в том, что порой и простому смертному невозможно не полюбить звезду, не потерять голову… Особенно, если держишь ее в руках.
Взяв лошадь под уздцы, он стал привязывать ее к столбу.
Анна прошла в глубь сарая и, споткнувшись в темноте, упала на мягкое сено. Оно пахло уходящим летом, сладостью лугов. Она вдруг заметила, что улыбается в темноте. На короткий миг она забыла, что она королева. Она была свободна и любима. Но, вернувшись и поудобней устроившись среди вороха трав, она посмотрела туда, где едва различимо светился прямоугольник двери. Оттуда веяло сыростью, запахами дождя. В проеме вырос темный силуэт Тирелла, но она не испугалась. Даже поразилась, поняв, что хочет, чтобы он подошел к ней, хочет услышать рядом его дыхание. У нее похолодели бедра и колени, а сердце учащенно забилось. Вспыхнула молния, и Анна особенно отчетливо увидела плечи Джеймса, его длинные, слегка расставленные ноги, сильный торс.
«Филип!» – пронеслось в голове.
Она заворочалась в сене. Нет, однажды она уже поддалась обману и ей пришлось жестоко раскаиваться. Этот человек был другим. У них не было ничего общего. Она снова попыталась их сравнить, потом стала призывать воспоминания о Филипе, об их любви, надеясь, что это поможет ей не думать о Джеймсе, о тепле его рук, о его голосе. Но память возвращала ее назад. Джеймс Тирелл решился на невозможное, вырвав жену из рук короля, он увез ее, он сходит с ума от любви к ней…
Анна вдруг ошеломленно поняла, что ей нравится Джеймс Тирелл. Его светлые, цвета меда, глаза под густыми бровями, то, как он порой улыбается, сразу удивительно меняясь, словно становясь светлее и беззащитнее. Ей нравилась его походка, умение держаться, гибкая кошачья грация его мощного тела, нравились его жесткие волосы, подчеркивающие правильную форму головы. Но главное даже не в этом. Только сейчас она вдруг поняла, что с тех пор, как этот человек оказался рядом, в ней исчезло надрывающее душу ощущение опасности, впервые за долгие годы, и все это благодаря его неприметной заботе и любви.
О, как редко она испытывала спокойное чувство защищенности! А сегодня он вырвал ее из рук самого Ричарда! Она вдруг ощутила, как сильно бьется сердце, по ее телу прошла дрожь, и что-то сладко заныло внутри. Анна откинулась на сено, затем снова села. Плащ Тирелла соскользнул с ее плеч, она осталась в одной рубашке из тонкого шелка, но не мерзла. Она ощущала покалывание травинок, душную теплоту темного воздуха, скользящий по телу шелк. Все ее существо вдруг стало беспредельно чутким. Она опять вспомнила, что, если бы не этот человек, она бы теперь принадлежала Ричарду, а не была бы свободной. Как странно, но порой одиночество бывает в тягость.
181 
