45 
— Вы бы лучше последили за собой. Терпеть не могу таких умниц!
— Прошу прощения, — холодно сказала Мелани. — Я не хотела вас обидеть.
— Нет, хотели.
— Постараюсь впредь не допускать подобных ошибок.
— Постарайтесь впредь держаться от меня подальше.
Сжав зубы, Мелани двинулась по коридору, но Хани овладело какое-то злобное чувство. Ей захотелось унизить Мелани за то, что она так красива, женственна и так умеет разговаривать с Эриком. Захотелось наказать за то, что она запросто перебрасывается шутками с Дэшем, ей симпатизируют все в группе, что у нее полированные, покрытые красным лаком ногти на ногах.
— Сначала принесите мне кофе, — резко сказала она. — Подайте его в мою гримерную. Да поторопитесь.
Какое-то мгновение Мелани непонимающе смотрела на нее.
— Что?
— Вы слышали меня?
Рыжеволосая не шелохнулась, и тогда Хани подбоченилась:
— Ну?
— Идите вы к черту!
Росс вышел из-за угла как раз вовремя, чтобы услышать последние слова ассистентки. Он остолбенел. Мелани повернулась и, увидев Росса, побледнела.
Хани шагнула вперед:
— Вы слышали, что она сказала?
— Ваше имя? — рявкнул Росс.
Вид у ассистентки сразу стал больным.
— Э-э… Мелани Осборн.
— Вот что, Мелани Осборн, вы только что пополнили ряды безработных. Соберите вещи, и чтоб духу вашего здесь не было!
Мелани повернулась к Хани, ожидая, что та скажет что-нибудь, но словно все дьяволы ада своими вилами зажали ей рот. Совесть возопила, требуя рассеять недоразумение, но гордыня оказалась сильнее.
Когда стало ясно, что Хани не собирается ничего говорить, в глазах Мелани появилась горечь.
— Ну, спасибо.
Выпрямившись, она повернулась и ушла.
— Хани, приношу вам свои извинения, — сказал Росс, проведя рукой по своим длинным серебристым волосам. — Я позабочусь, чтобы она больше здесь не появлялась.
Холодок пробежал по спине Хани, когда она постигла пугающее могущество знаменитости. Она — важная персона, а Мелани — нет. Все остальное не имеет значения.
Росс начал рассказывать что-то о пресс-конференции, посвященной новому сезону, о журналисте, который будет брать у нее одно из немногих интервью, о своем согласии на это интервью. Хани едва слушала. Она только что совершила нечто ужасное, и сознание, что она не права, застряло в глотке, словно черствая корка хлеба. И тогда она попыталась оправдать свой поступок. Ведь до сих пор она почти никогда ни в чем не ошибалась. Может, она права и на этот раз. Может, Мелани — скандалистка. Возможно, ее и так рано или поздно уволили бы. Но как бы горячо она ни уговаривала свою совесть, чувство тошноты не проходило.
Росс ушел, и Хани двинулась в сторону своей гримерной, намереваясь побыть несколько минут в одиночестве и все обдумать. Но не успела она зайти внутрь, как увидела Лиз Кэстлберри, опершуюся о косяк раскрытых дверей своей комнаты. По неодобрительному выражению ее лица можно было не сомневаться, что исполнительница второй главной роли слышала все.
— Хочу дать вам один совет, детка, — негромко произнесла она. — Не стоит дразнить гусей. Это выйдет вам боком.
У Хани появилось ощущение, будто ее атакуют со всех сторон, и она закусила удила.
— Сейчас это даже не смешно. Не могу припомнить, чтобы просила у вас совета!
— А надо бы.
— Полагаю, вы сейчас же помчитесь к Россу.
— Как раз вы и должны это сделать,
— Не дождетесь.
— Вы совершаете ошибку, — ответила Лиз. — Надеюсь, вы поймете это сейчас. Потом будет поздно.
— Ступайте к Россу, — яростно выпалила Хани. — Но если Мелани появится на этой съемочной площадке, я уйду!
Она прошла в гримерную и захлопнула дверь.
У Мелани на съемочной площадке была масса друзей, и вскоре о ее увольнении стало известно всем. К концу недели Хани превратилась в парию. Члены группы обращались к ней лишь в крайнем случае, и в отместку Хани становилась все более требовательной. Она жаловалась то на грим, то на прическу. То ей не нравилось освещение, то мешали экраны.
В ее сознании засела мысль, что если вести себя достаточно плохо, то все вынуждены будут обращать на нее внимание, но между тем Дэш вовсе перестал с ней разговаривать, а Эрик смотрел на нее, как на какого-то слизняка, оставляющего на обочине его жизни липкий след. Ко всем прочим сложным чувствам, которые она испытывала к нему, добавилась еще и острая неприязнь.
На следующей неделе Артур повел ее обедать. Он уже слышал о происшествии с Мелани и начал с нудного наставления о том, как трудно неуживчивому человеку завоевать место под солнцем.
45 
