очень нудно 
51 
— Убирайтесь отсюда! — рявкнул Дэш. — Мигом!
— Нет! — завизжала она. — Не уходите!
Но все они, словно крысы с тонущего корабля, обратились в бегство. Последний из убегавших прикрыл за собой дверь амбара.
Яростно выругавшись, Дэш присел на кипу набитых сеном тюков, приготовленных для следующего эпизода, и перебросил ее через колени.
Она читала сценарии и знала, что последует дальше. Он поднимет руку, чтобы отшлепать ее, Но тут же обнаружит, что у него не хватает духу. Тогда он расскажет ей историю ее матери, она начнет рыдать, и все опять станет хорошо.
Его ладонь с силой опустилась ей на ягодицы.
Хани пронзительно взвизгнула от изумления.
Он ударил ее опять, и на этот раз визг уже перешел в вопль, полный боли.
Следующий шлепок оказался еще более увесистым.
Тут он остановился. Его ладонь накрыла ее ягодицу.
— Вот как теперь все будет. Отныне есть один человек, перед которым ты ответишь за все, и человек этот — я. Если я доволен, то и тебе не о чем беспокоиться. Но если я недоволен, можешь сразу начинать молиться. — Он поднял руку и сильно шлепнул ее пониже спины. — И поверь мне, как раз сейчас я очень недоволен!
— Вы не имеете права этого делать, — произнесла она сдавленным голосом.
Он шлепнул ее еще раз.
— Кто это говорит?
У нее на глаза навернулись слезы.
— Я же звезда! Я уйду из сериала!
Шлепок.
— Хорошо!
— Я подам на вас в суд!
Шлепок.
— О-ох! Вы останетесь без работы!
Шлепок.
Ее лицу стало горячо от боли и унижения, из носа потекло. Слезинка капнула на пол амбара, образовав на доске маленькое темное пятнышко. Мышцы свело судорогой от напряжения в ожидании следующего удара, но рука Дэша опустилась тихо — и так же тихо зазвучал его голос:
— А сейчас я сделаю вот что. Позову сюда всех, кого ты обидела. Одного за другим буду приглашать сюда, сам стану держать тебя, а им позволю задать тебе хорошую трепку.
Из горла Хани вырвалось рыдание:
— Это невозможно! Этого же нет в сценарии!
— Жизнь — это тебе не сценарий, детка. Здесь ты сама должна отвечать за себя.
— Пожалуйста! — Слово сорвалось с ее губ, жалкое и одинокое. — Пожалуйста, не делайте этого!
— Это почему же?
Она попыталась задержать дыхание, но стало больно.
— Потому.
— Боюсь, вам придется изъясниться поподробнее.
Ягодицы горели, и его большая ладонь, накрывшая их, была горячей, отчего было еще хуже. Но невыносимее боли тела была боль в душе.
— Потому что… — выдохнула она. — Потому что я не хочу быть такой.
Мгновение он молчал.
— Ты плачешь?
— Я? Нет, черт подери!
Ее голос прервался.
Он убрал руку с ягодиц. Она кое-как сползла с его колен и попыталась встать на ноги. Но ноги заскользили по рассыпанному на полу амбара сену, и она, потеряв равновесие, неловко плюхнулась на тюк рядом с ним. И тотчас отвернулась, не желая, чтобы он заметил размазанные по щекам слезы.
Некоторое время все было тихо. Зад у нее горел, и она стиснула руки, еле сдерживаясь, чтобы не потереть его.
— Я… я не хотела никого обижать, — тихо сказала она. — Просто мне хотелось, чтобы люди полюбили меня.
— Определенно вы выбрали для этого оригинальный способ.
— Все так ненавидят меня…
— Да вы же маленькая дрянь со скверным характером. За что им любить вас?
— Никакая я не д-дрянь! Я вполне приличная. И добропорядочная баптистка с крепкими нравственными устоями.
— Угу, — насмешливо протянул он.
Хани рукавом спортивной майки поспешила утереть слезы, чтобы он не увидел, как они катятся по Щекам.
— Вы… вы ведь не всерьез говорили, что позовете тех людей сюда и… позволите им меня отшлепать?
— Коль уж вы такая правоверная баптистка, то небольшое публичное покаяние не должно вас пугать.
Хани попыталась было распрямиться, но от такой встряски все внутри сжалось, и она так и осталась сидеть сгорбившись. И как она только докатилась до такого? Ведь единственное, чего она хотела, — это чтобы все полюбили ее, особенно этот человек, так ее презирающий. Слез было слишком много, чтобы все их сдержать, и несколько слезинок упало ей на джинсы.
— Я… я не могу извиниться. Мне очень стыдно.
— Вы уже ставили себя в дурацкое положение всеми возможными способами. Не вижу здесь разницы.
Она представила, как посмотрит на все это Эрик.
— Пожалуйста! Пожалуйста, не делайте этого!
Его ботинки задвигались в соломе. Наступило длительное молчание. Она икнула между всхлипываниями.
51 
