86 
— Здравствуйте, мисс Мун, и добро пожаловать! Ваш приход — для нас большая честь. Дорогая, в жизни вы выглядите, несомненно, более взрослой. — Его взгляд выражал только восхищение, в нем не было и тени фамильярности, и Хани решила, что Эдвард ей нравится, несмотря на красный в зеленую крапинку галстук-бабочку.
После того как пиджак и «стетсон» Дэша поместили в стенном шкафу с множеством деревянных крючков и аккуратных полочек, Ванда повела их в похожую на пещеру гостиную, украшенную всеми разновидностями деревянных расписных гусей, вещиц из соломки и плетеных корзин. В комнате пахло гвоздикой, разложенной по керамическим горшочкам, на которых масляной краской были нарисованы красные сердечки. Ванда указала на бар в углу, украшенный оловянными пивными кружками и гравюрами, изображавшими игру в гольф:
— Предложи Рэнди что-нибудь выпить, Эдвард, а для Хани в холодильнике найдется немного лимонада.
— Если вы не возражаете, я предпочла бы немного вина, — сказала Хани, решив сразу поставить себя как надо и не дожидаться, когда Ванда со своими почти шестью футами роста начнет навязывать ей что-то свое.
Дэш неодобрительно посмотрел на Хани:
— А для меня сгодится и «севен-ап». — Он опустился на кушетку с подушками из красного клетчатого вельвета. Хани присела рядом, раздумывая, какой же надо иметь характер женщине, способной предложить спиртное вылечившемуся алкоголику.
Зазвонил телефон. Ванда торопливо вышла, чтобы ответить. Эдвард гремел ледяными кубиками на подносе, и у Хани появилась возможность незаметно обратиться к Дэшу.
— Не понимаю, как у тебя хватило нахальства утверждать, что я разговариваю больше, чем любая из твоих бывших жен. Да Ванда могла бы рекорд установить по разговорчивости!
Дэш впервые за день улыбнулся ей.
— Ванда через некоторое время успокаивается, а ты — никогда.
Едва Ванда вернулась в комнату, как в дверях показалась молодая женщина. Она была худощава и на первый взгляд невзрачна — каштановые волосы подчеркивали тусклый цвет лица. Но при ближайшем рассмотрении обнаруживались тонкие правильные черты, которые были бы привлекательны, если бы к ним добавить немного косметики. Когда она увидела Дэша, сидевшего на кушетке, ее бледные губы растянулись в улыбке, и она стала почти хорошенькой.
— Папа!
Дэш вскочил, как только увидел ее, бросился к ней, и она исчезла в его объятиях, как кролик, нырнувший в нору.
— Здравствуй, Тыквочка! Как поживает моя девочка?
Наблюдая за ними, Хани испытала приступ знакомой боли. Несмотря на развод и жизнь порознь, этих людей по-прежнему связывали узы, разорвать которые ничто не в силах.
— Слава Богу, — тихо ответила девушка. — Я знала, что он принесет тебя сегодня сюда.
— Меня принес сюда «Боинг-747», Мери.
— Нет, папа! Наш Бог это сделал. — На ее лице появилось выражение чрезвычайной уверенности, и Хани стало интересно, как отзовется на это Дэш.
Он предпочел отступить.
— Мередит, хочу познакомить тебя с необыкновенной личностью. Это Хани Джейн Мун, телезвезда и моя партнерша по сериалу!
Мередит повернулась. Увидев Хани, она изменилась в лице, будто отец ударил ногой по ее кроличьей клетке. И без того узкие губы сузились до почти полного исчезновения, взгляд серых глаз потемнел и стал враждебным. Хани показалось, что запахло жареным, как будто Мередит пропустила сквозь нее смертельную дозу электрического тока.
— А, мисс Мун… Да будет с вами Бог!
— Спасибо, — ответила Хани. — С вами тоже.
Ванда залпом выпила порцию «Джека Дэниэлса».
— Довольно уже этой Иисусовой чепухи, Мередит. Пора бросить эти штучки.
— Мама!
Дэш усмехнулся. Ванда посмотрела на него и тоже улыбнулась. На несколько секунд перепалка прекратилась, и Хани смогла на мгновение представить, как выглядела эта семья, когда все были молодыми.
Как только Ванда начала расписывать планы на вечер, от этого мгновения не осталось и следа. По словам Ванды, родственники должны были прибыть с минуты на минуту. Сервировщики установили стол с закусками в столовой, и она надеялась, что крабы и устрицы ни у кого не вызовут аллергии. Всем нужно быть в церкви ровно в шесть тридцать. Во время обеда на приеме в отеле все будут в изысканных дорогих нарядах, и она также надеялась, что дорогая маленькая Хани привезла с собой что-нибудь особенное из одежды.
«Дорогая маленькая Хани» извинилась и направилась в туалетную комнату. В раковине, выступавшей из стены, лежало дорогое мыло также в форме раковины, и еще там был контейнер с душистой смесью. В комнате пахло тыквенным пирогом и сиренью. Когда Хани вышла из туалетной комнаты, Ванда уже ушла в столовую, чтобы отчитать бакалейщика, но зато вернулся жених.
86 
