22 
Официант поставил мою тарелку. А затем привез столик с десертами. Я отказался от десерта и заказал кофе.
— Я женился поздно. Мне тогда было уже тридцать два. Поэтому, когда Фудзисава Ёсико позвонила, я еще был холост. Мне, кажется, было тогда двадцать восемь. Выходит, почти десять лет назад. Я ушел из фирмы, в которой работал прежде, и только-только начал свое дело. У отца взял денег под заклад, влез в долги и открыл маленькую фирму. Я взялся за дело, решив, что рынок импортной мебели дальше будет непременно только расти. Однако ведь это с любой вещью так, сначала ничего не идет гладко. Поставки запаздывали, товары оставались нераспроданными, росли цены на складское хранение, возврат долгов поджимал — в то время, сказать по правде, я так устал, что начал терять уверенность в себе. И вот в такой момент она позвонила. Не знаю, откуда она узнала мой номер. В восемь вечера раздался звонок. Я сразу узнал голос Фудзисава Ёсико. Такое ведь не забываешь. Он был таким родным. Я стал слабым, но как же хорошо в трудный момент услышать голос бывшей девушки.
Он внимательно всматривался в поленья в камине, словно силился что-то вспомнить. Оглянувшись, я заметил, что ресторан полон людей. Голоса, смех, бряцанье посуды наполнили это заведение. Похоже, что большинство посетителей были местными. Многие звали официантов по именам: Джузеппе! Паоло!
— Не знаю от кого, но она знала обо мне все от и до. И то, что я холост, и то, что долго работал за границей. И то, что год назад ушел с работы и начал свое дело. Все знала. Все в порядке, ты-то точно справишься. Будь уверен, сказала она мне. У тебя все получится. Не может такого быть, чтобы не получилось. Я был очень рад. Этому нежному голосу. Я смогу, подумал я вновь. Ее голос напомнил о той уверенности, которая у меня была прежде. Я подумал: пока реальность остается реальностью, я обязательно смогу пробиться. Этот мир для меня,— сказал он и рассмеялся.— А затем я спросил ее. Какой у нее муж, есть ли дети, где она живет. У нее не было детей. Сказала, что муж на четыре года старше, работает в телевизионной компании. Директором. Наверное, много работает, сказал я. Много, так, что некогда детей сделать, сказала она. И рассмеялась. Она жила в Токио. В квартире на Синагаве. Я в то время жил в Сироганэдай. Пусть не самые близкие соседи, но всего равно недалеко. Удивительно, сказал я. Вот такой был у нас разговор. Мы рассказали друг другу все, что в такой ситуации скажет пара, встречавшаяся в старших классах. Немного сумбурно, но все равно здорово. В результате мы поговорили, как старые друзья, которые когда-то давно расстались и разошлись разными дорогами. Я давно не разговаривал так искренне. Говорили мы довольно долго. А когда сказали друг другу все, что должны, повисло молчание. Как бы объяснить… такое очень глубокое молчание. Такое молчание, что, если закрыть глаза, всплывают различные образы.
Какое-то время он рассматривал свои руки на столе. А затем поднял голову и посмотрел на меня.
— Если бы мог, я хотел бы закончить разговор на этом. Что-то вроде спасибо, что позвонила, здорово было поболтать. Ты понимаешь?
— С точки зрения реализма это было бы самым реалистичным,— подтвердил я.
— Однако она не повесила трубку. А пригласила меня к себе. Не зайдешь ли? Муж в командировке, и одной скучно, сказала она. Я не знал, что ответить, поэтому молчал. Она тоже молчала. Наше молчание тянулось какое-то время. А затем она сказала: «Я помню обещала переспать с тобой». Она сказала: «Я помню, что обещала переспать с тобой».
Некоторое время он не понимал смысла этих слов. А затем вспомнил, как она когда-то вдруг сказала, что может переспать с ним после того, как выйдет замуж за другого. Он это помнил. Однако никогда не думал, что это было обещание. Он думал, что ее слова были вызваны неразберихой в ее голове. Она запуталась, перестала понимать, что к чему, и вот такое вдруг ляпнула.
Однако выходит, что она не запуталась. Для нее это было обещание. Четкая клятва.
На мгновение он потерял ориентиры. Что правильнее будет сделать, он не знал. Растерявшись, оглянулся по сторонам. Однако рамок нигде не было. Ничто больше не управляло им. Конечно, он хотел быть с ней. Нечего и говорить об этом. После того как они расстались, он столько раз представлял, что спит с ней. Когда у него была другая девушка, он в темноте не раз представлял себе это. Ведь он даже никогда не видел ее обнаженной. Все, что он знал о ее теле,— ощущение на кончиках пальцев, когда те погружаются между ног. Она даже не снимала белья.
22 
