Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
189 
Внезапность, с которой лейтенант Львов подскочил к троице воинов, защищавших чародея, стала для них смертельной. Отвлекшись на бой впереди, они слишком поздно увидели смазанный силуэт приближающегося убийцы. Первый охранник-неудачник, бестолково уставившийся на внезапно появившегося К’ирсана, получил сильный удар в основание верхней губы и завалился назад никак не меньше чем с сотрясением мозга. Второй же, успевший развернуться на шум, заработал мощный удар кулаком со слабым выбросом энергии в сердечное сплетение. Здесь не помогла бы и кольчуга, но у Кайфата чуть смазалось движение, потому тело солдата всего лишь со сломанными ребрами отлетело на третьего и сбило того с ног. В это же мгновение лейтенант припал на одно колено, пропуская смертельный вихрь энергии над головой, после чего рывком метнул тело вперед и вонзил короткий кинжал на палец выше кадыка чародея. Левая рука подхватила прямоугольную сумку, висящую на шее чародея, а вырванный из раны кинжал одним движением перерезал кожаный ремень. Вражеский советник еще пытался что-то делать, когда К’ирсан вонзил клинок ему в сердце.
А теперь скорей бежать! В этой сумочке слишком ценная вещь, без которой вся спланированная врагом вылазка становится бессмысленной. Так что либо нападения теперь вообще не будет, либо начнется долгая погоня по лесу за дерзкими убийцами, которая обязана завершиться между холмами, где уже много часов сидят в засаде лучшие бойцы роты Кайфата. Но для этого надо бежать не только быстро, но и с умом, чтобы не поймать стрелу, шальное заклятие или же не нарваться на клинок в одном шаге от победы.
Глава 29
Не зря говорят, что на войне день идет за три, совсем не зря. Старит не только дыхание смерти, выстуживающее воздух, и ее вечно ищущий блуждающий взгляд, особенно цепкий на поле боя, но и тот бешеный темп, которым несется жизнь. К’ирсан Кайфат познал эту истину в полной мере.
Вот только день как вернулись с охоты на орвусовых лазутчиков, где было безумие внезапных нападений, суматошное бегство с добычей и кровавая резня увлекшегося погоней неприятеля, а сегодня уже в лагере появился гонец от короля. Верхом да с еще одним конем в поводу – сразу видно, что кто-то срочно потребовался командованию.
Кайфат поначалу подумал на эльфа – как и он сам, еще пьяного от пролитой крови, с шалыми глазами и едва сдерживаемой жаждой битвы. Слишком уж они рисковали тогда, слишком выложились, и теперь следовало хотя бы седмицу перевести дух, прийти в себя, но на войне не до отдыха. Да и какое ему в принципе дело до проклятого Перворожденного? У Кайфата к этому народу серьезный счет имеется…. К’ирсан даже с облегчением подумал, что проклятый длинноухий теперь уберется подальше и червячок ненависти прекратит на время точить сердце.
Он ошибся, король Гелид желал видеть именно его, лейтенанта четвертой роты Львов, и видеть немедленно. Хоть в последнем бывший раб не ошибся! Пришлось приниматься за сборы, основную долю которых заняли дела роты. За коменданта лагеря остался Ясин Шлях – он, впрочем, уже давно и успешно этим занимался, а все боевые операции взял на себя Терн Согнар как правая рука лейтенанта. В общем, рота не пропадет, люди это проверенные и надежные, вот только что будет с К’ирсаном? Несмотря на всю внешнюю невозмутимость и холодность, он всегда с содроганием вспоминал времена своего хаотичного, лишенного смысла бегства, и каждое внезапное изменение в жизни будило именно эти ощущения прошлого. Привычно перебрав в уме все возможные проколы или сомнительные для стороннего наблюдателя эпизоды своей бурной жизни, он вновь решил, что подозрительного меньше не стало и опасаться стоит всего.
Гонец оказался молчуном, под стать самому К’ирсану, хотя и сама манера передвижения не располагала к праздным беседам. Блуждания по узким лесным тропинкам, затем скачка через холмы до безымянной деревеньки, а там их уже ждал малый пузырь.
«Ого, да что же стряслось-то?» – Столь высокого внимания Кайфат еще не удостаивался. Ощутив удивление хозяина, у него из-за пазухи выглянула сонная мордочка Руала. Громадный в сравнении с ним воздушный корабль показался Прыгуну недостойным внимания, и он возмущенно даже не куснул, а обозначил укус в подбородок К’ирсана, после чего вновь спрятался – досыпать.
Полет занял часа четыре – пузырь был не самым быстроходным и далеко не комфортным. Кайфат весь заледенел от пронизывающего ветра, который задувал в плохо заделанную пробоину в пассажирской палубе. Экипажи пузырей активно участвовали в боях, и уже немало летающих кораблей теперь никогда не поднимется в небо.
189 
