очень нудно 
35 
Кроме покупки скудных припасов удалось узнать едва ли не жизненно важные новости. Оказалось, что днем раньше прошли четыре галеры – сначала две, потом еще две. Также из Юрхана вернулся торговавший там медом плюгавый мужичок, сообщивший о нападении на город чужой армии. При словах «многие тыщи» слышавшие это солдаты смеялись, но не то чтобы сильно – кто знает, может, действительно были эти самые «тыщи». Уж больно странно велась вся эта военная кампания. Единственное, что не вызывало сомнений – это взятие города. И от подобных мыслей мрачнели лица даже самых отъявленных оптимистов. Легионеры оказались между двух огней.
Капитан и в этой ситуации принял единственно верное решение – необходимо переправиться на тот берег и выходить к основным силам легиона. Осталось выяснить, как именно это сделать! К тому моменту сильный дождь перерос в кошмарный ливень, на реке гуляли волны, способные перевернуть даже надежный речной паром, не то что утлые рыбацкие лодчонки. Невзирая на протесты жителей, для нужд армии в деревне были конфискованы пять рыбацких лодок. Пусть этого и не хватит на всех, но хоть что-то. Эл’Фарут приказал двигаться к лесу, что в паре часов ходьбы от деревни, и уже оттуда начинать переправу. Ведь там можно срубить большие плоты в дополнение к лодкам… В принципе, все это было верно, но вот только тащить лодки пришлось на руках, под проливным дождем и порывами ветра, в свете молний и по колено в грязи.
И, как это часто бывает, к отряду, отвечающему за переноску лодок, причислили и К’ирсана. Рукоять меча, лежащего в мешке за плечами, словно нарочно выбирала самые болезненные места, куда можно воткнуться посильнее. Тяжеленная лодка так и норовила сорваться с плеча, особенно когда кто-то из шести тащивших ее солдат оступался в грязи. До тяжело дышащего К’ирсана то и дело доносились мысли свернувшегося калачиком в мешке Руала. Зверек излучал сильное недовольство и раздражение. В сознании усталого человека то и дело появлялась картинка с теплым, выложенным изнутри мягким мхом и, главное, сухим дуплом, где так хорошо пережидать столь мерзкую погоду. Хозяину размечтавшегося зверя приходилось сметать заманчивые мечты усилием воли, что также не улучшало настроения…
А потом как-то неожиданно пришел приказ об остановке и проклятую лодку наконец-то можно было опустить в липкую грязь. Рядом повалились тащившие ее солдаты, живо напомнив выпавшие из телеги мешки с зерном. Прислонившись спиной к борту проклятой посудины, К’ирсан задрал голову вверх, подставив лицо ледяным струям дождям. Хотелось сидеть так бесконечно долго, наплевав на грязь и сырость! Совсем недалеко раздался стук топоров – часть легионеров уже валила лес.
Неожиданно в лужу возле К’ирсана кто-то тяжело плюхнулся. Молодой легионер опустил голову и открыл глаза – рядом сидел Терн.
– Вот ведь погодка, а?! – буквально прокричал тот и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Эта проклятая Кали и Темным Оррисом погода сведет в могилу почище клинков и стрел баронских ублюдков. Верно?
К’ирсан кивнул, но, догадываясь, что Терн просто так не отвяжется, добавил:
– Точно!
– Вот и я о том же! Да еще как бы плот рубить не пришлось…
Кайфат аж дернулся:
– Ты чего это, рехнулся?! Да мы ж эту хфургову лодку тащили. Чтоб ее демоны в Бездну забрали!
– Эх, ну до чего ж наивный ты мужик, К’ирсан! Эти лодки для командиров, магов и самых лучших бойцов. Мы же с тобой кто? Правильно, мясо из десятой роты! Сейчас отдохнешь минут тридцать, получишь топор и вперед! – В голосе Терна звучала злость и смертельная усталость. – Моли всех богов, чтобы хотя бы утих ветер, когда мы начнем переправу.
Терн оказался прав, разве что плоты пришлось рубить не через полчаса, а через час. Топоров было мало, поэтому пришлось валить деревья по очереди – как только уставала одна группа новоявленных дровосеков, так ее тут же сменяла другая. К ночи срубили шестнадцать плотов, на десять-двенадцать человек каждый. Для связывания бревен использовали конфискованные в деревне веревки, солдатские кожаные поясные ремни… И началась переправа.
Сняв броню и оружие, легионеры грузили все на скользкие бревна плотов и садились рядом. Многих трясло, если не от страха, то уж от холода точно. Струи дождя выстудили воздух, заставив забыть о странно мягком климате Торна. Четверки наиболее крепких легионеров становились на носу и на корме каждого плота, держа в руках тут же вырубленные самодельные весла. Теперь тьму ночи то и дело прерывали тихий плеск этих грубых поделок по воде да злая ругань изможденных солдат.
35 
