69 
– Эй, анжуец! – окликнул его Роберт. – Здесь не обойтись без тебя.
Тот самый юноша, с которым пыталась поговорить Эмма и которого Ролло ударил на пиру, оказался вдобавок и лекарем.
– Что ж, воин, теперь у тебя появилась возможность вернуть мне долг, – заметил Ролло.
Юный франк в молчании осмотрел рану.
– Ты мог бы довериться и мне, – с обидой проговорила Снэфрид, однако настаивать не стала, понимая, что муж сердит на нее. Отвернувшись, она стала глядеть, как Бран возится с лежащей лошадью Эммы.
Ги отошел к повозкам и переговорил о чем-то с людьми Ролло. Те закивали, и вскоре в одном из тюков нашелся беленый холст. Юноша оглядел его и велел нарезать полосами. Ролло нахмурился, заметив, как юноша обратился к Эмме и та стала лить ему на руки вино из меха.
– Эмма! Подойди ко мне, – окликнул ее Ролло.
Они приблизились вместе с франком. Юноша присел возле Ролло и стал промывать рану, Эмма же глядела в лицо конунга.
– Вы спасли меня сегодня, мой господин. Я буду молить за вас Бога и его Пречистую Матерь.
Ролло охнул, когда франк задел скрытый в ране наконечник, но почти сразу ему стало немного легче.
– Что с тобой случилось, Эмма? Ты, похоже, просто дразнила тура. Разве ты не могла попросту уступить ему дорогу? Или я плохо научил тебя держаться в седле?
Эмма опустила голову, взволнованно теребя прядь волос.
– Я испугалась, – удрученно вымолвила она наконец. – А потом… Я не знаю, что случилось потом с моей бедной Ригунтой…
– Зато я знаю, – произнес подошедший Бран. В руке его была зажата стрела.
– Буланую кобылку угостили прямиком в сердце, – произнес он так, чтобы его слова не дошли до ушей гомонящих вокруг охотников.
Ролло мрачно вглядывался в черное оперение стрелы. Он заскрипел зубами, когда франк сделал прокаленным ножом надрез и, запустив пальцы в рану, вырвал из нее окровавленное зазубренное железо.
Когда способность рассуждать вновь вернулась к нему, Снэфрид уже стояла перед ним.
– Я промахнулась, – решительно и твердо заявила она.
– Дважды, – процедил сквозь зубы Ролло.
Женщина с готовностью кивнула.
– Так было угодно богам. Но, клянусь великой Фригг, я метила только в зверя.
– Раньше ты стреляла лучше, Снэфрид Сванхвит!
– Да. Всякая рука слабеет без постоянных упражнений.
Она чувствовала на себе испытующий взгляд Ролло. Бран также поглядывал на нее недоверчиво. Но Снэфрид выдержала все это совершенно невозмутимо.
– Просто не повезло, – она покачала головой, откинула косы за спину и отправилась взглянуть на выносимые из лесу трофеи охоты. Не считая черного тура, с которого уже сняли шкуру, это были две бурые самки, убитый ею детеныш тура, а также лани, пара вепрей, дикая свинья, олени и множество мелкой дичи. Ролло видел, как Снэфрид, подняв за хвост огненно-рыжую лису, разглядывает ее. От разведенного невдалеке костра повалил дым. В его клубах фигура Снэфрид казалась Ролло бесплотным духом. Он был уверен, что эта женщина бесконечно предана ему и в самом деле пыталась спасти, а не ранить. Но Эмма… В ее отношении к франкской принцессе сквозило пренебрежение, а подчас и холодная неприязнь. К тому же она была сильно разгневана на девушку после того, как та оказалась в их опочивальне. Однако это не повод, чтобы пытаться лишить ее жизни. Эмма – избранница Атли, единственная из женщин, какую он пожелал видеть своей супругой. И Снэфрид не может с этим не считаться. Она не смогла дать Ролло наследника, и не будь у конунга младшего брата, вряд ли ей удалось бы удержать его подле себя.
Ролло поразился этой мысли. Прежде подобное никогда не приходило ему в голову, ибо он всегда считал себя должником Снэфрид. К тому же Атли болен, слабеет буквально на глазах… и так непопулярен в Нормандии. Но нет! Ролло резко встряхнул головой. Он помнит предсказание в Упсале, гласящее, что они всегда должны оставаться вместе с братом, как помнит и то, что Атли покинет этот мир раньше его… Он не хотел об этом и думать.
– Готово, – закрепив чистую повязку, юноша поднялся на ноги.
Ролло привстал, испытывая облегчение.
– Я должен отблагодарить тебя, воин.
Он снял висевший на перевязи охотничий рог – чеканного серебра, с инкрустацией слоновой костью и янтарем. Истинно королевский подарок. Но молодой франк вскинул голову и отвернулся.
– Он все еще гневается на меня, – заметил Ролло подошедшему герцогу. – Я ударил его, когда он был гостем в моем доме.
69 
