369 
Ребятам понравилось. Молотов поправил: всё же – временное правительство. Ну, пусть «временное революционное».
Тут надо такие слова двинуть в сознание масс, чтоб никому их назад не вырвать, чтобы повернуть нелегко. А слюнтяй этот Молотов, хоть ему на неделю дай мусолить, – никогда не кончит.
Да и ребята там у мотора замёрзли. Если ещё шофёр военного министра не сбежал.
Ладно, поехали! – там, в Таврическом, перед заседанием доработаем.
Обошли самокатчиков крюком. Ничего, народ ходит, стрельбы нет. А не сдаются самокатчики, во упрямые! И что им в этом царском режиме? Во, как мозги людям забивают.
До Литейного моста только красное видели на людях. А пересекли мост – какие-то ещё белые повязки на рукавах. Это – кто такие? Мол, городская милиция. Не-ет, это не наша сила.
Шпалерная сильно запружена: и туда и сюда валят солдаты без строя и вооружённые рабочие. Гудят автомобили, рычат грузовики.
А план у Шляпникова вот какой: создалась у Совета своя газета, и типографию захватил наш человек – Бонч-Бруевич. Из Таврического теперь сразу Шляпников ему позвонил по телефону – и тот обещал катнуть большевицкий манифест сегодня же днём, отдельным выпуском газеты. И никому ни гугу.
Вот так, Вячеслав, дела делаются! Всех обскачем!
Только с текстом торопит. Пошли в какую-нибудь комнату.
Комнат много, а пустых нет. Да никто не знает в лицо членов большевицкого ЦК, вниманья не обращает. В многолюдьи затесались на диванчике в стороне, на коленях читали, и карандашом правили и доспаривали.
Благоденствие царской шайки… построенное на костях народа… – это хорошо, пусть так. Революционный пролетариат должен спасти страну от окончательной гибели, которую приготовило ей царское правительство… – тоже правильно. Но уже и неправильно. Надо чувствовать, как перетекает момент. Со вчерашнего дня солдаты с нами, и надо их не обижать, а привлекать в единые ряды. Значит, надо написать: не только пролетариат, но и революционная армия. Та-ак… Стряхнул с себя вековое рабство… – это не помешает…Временное Революционное Правительство во главе республиканского строя… – ай, хорошо, по всем зайцам сразу! И скажу Бончу, чтоб он на эту фразу не пожалел типографской краски. Верно, мы не указываем, как то правительство создавать. А это – долго думать, да и – кто раньше захватит. Наше дело: все права и вольности, конфискация всех земель, 8-часовой день, Учредительное собрание, – ничего не пропустили? Вот так программы и пишутся, Вячеслав: смело, с плеча, имей в виду.
А ещё: все продовольственные запасы конфисковать, очень просто! Когда всё конфискуем – тогда и распределять, а иначе – что же распределять?
Гидра реакции… – это хорошо…Победить противонародные контрреволюционные замыслия… – это правильно.
А вот по военному вопросу – надо за горло брать. Не-ет, это слабо написано, это мямленье: пролетариат не одобряет войны, не хочет захватов. Не-ет!
Но и прямо «долой войну» – рабочие многие отшатнутся.
А вот как: революционному правительству войти в сношения с пролетариатом воюющих стран, понимаешь? Не с правительствами, а через их головы – с пролетариатом! Каким путём правительство будет делать – нас не касается, наше дело дать программу – чтоб дух захватывало!…
И что ещё непременно вставить: что революционное правительство надо немедленно же и выбирать. От фабрик, от заводов, от восставших войск. Лозунг!
И добавить, что: по всей России! По всей России поднимается красное знамя восстания. Неважно, что сегодня нет, – завтра будет. Для того и пишем, чтобы было. По всей России берите в свои руки дело свободы! свергайте царских холопов! зовите солдат на борьбу с царской властью! Да прямо даже так: по всем городам и сёлам создавайте правительства революционного народа!
Сильно получилось. Во громыхнёт! Так ожечь, чтоб никому возврату не было! – вот это по-нашему.
Подпись конечно: Центральный Комитет Российской Социал-Демократической партии. Кто там ещё разберётся, что и комитетов несколько, и социал-демократических партий несколько, – а вот мы первые, как единственные!
Разберёт Бонч? Очки наденет – разберёт.
180
Как привыкает фронтовой человек спать даже под разрывами снарядов, так и Кутепов эту ночь крепко спал в угрожаемом доме, куда могли ворваться всякую минуту и требовать крови его. И только проснувшись довольно поздно, вспомнил он опасность, и все старания минувшего дня, и всю бесцельность их.
369 
