117 
— Пришел, чтобы похитить тебя, но на улице очень уж мокро и холодно, так что с похищением придется повременить.
Он опустился на стул, что стоял между ее кроватью и швейной машинкой. Капельки воды блестели на его волосах и нейлоновой куртке. В отсвете молнии она увидела, что он по-прежнему не брит и такой же осунувшийся, как и днем.
— Ты собирался похитить меня?
— Неужели ты серьезно думаешь, что я и дальше оставлю тебя в компании этих сумасшедших женщин?
— Мои дела тебя не касаются.
Эти слова он пропустил мимо ушей.
— Я должен поговорить с тобой без этих вампиров, жадно ловящих каждое слово. Прежде всего несколько дней тебе не следует показываться в городе. Приехали репортеры, которые хотят знать, соответствует ли действительности тиснутая в этой жалкой газетенке статья.
Так вот почему он заявился глубокой ночью. Не для того, чтобы признаться в вечной любви, а с предупреждением: остерегайся прессы. Она не стала скрывать разочарование.
— Паршивые ищейки, — прорычал он.
Джейн поставила подушку на попа, откинулась на нее.
— Не пытайся отомстить Джоди.
— Как бы не так.
— Я серьезно.
Он пристально смотрел на нее, молния вырвала из темноты его грозно сверкающие глаза.
— Ты же знаешь, что именно она продала эту историю газете.
— Больше она ничего сделать не сможет, так какой прок от твоей мести. — Джейн натянула одеяло до подбородка. — Все равно что раздавить муравья. Она — несчастная женщина, и я хочу, чтобы ты оставил ее в покое.
— Не в моих правилах спускать тем, кто причинил мне зло. Джейн замерла.
— Я знаю.
— Ладно. — Он тяжело вздохнул. — Я оставлю ее в покое. Действительно, больше волноваться не о чем. Кевин этим вечером дал пресс-конференцию, он говорит, что даст вторую завтра, для новых репортеров. Поверишь или нет, он основательно замутил воду.
— Кевин?
— Твой рыцарь в сверкающей броне. — От нее не укрылись саркастические нотки в его голосе. — Я зашел в «Горец» выпить пива и увидел его в окружении репортеров. Он излагал им достоверную версию событий.
— Что?
— Во всяком случае, частично. Он сказал, что до той судьбоносной ночи мы встречались несколько месяцев. Исходя из его слов, идея подарка на день рождения принадлежала тебе. Как он заявил, у людей в возрасте свои причуды. Должен признать, убеждать от умеет. В конце даже я поверил, что так оно и было.
— Я же говорила тебе, что он душка.
— Неужели? Так вот, твой душка однозначно дал понять, что встречаться мы с тобой начали только потому, что он отверг твои притязания, а чтобы ты особо не расстраивалась, в качестве утешительного приза предложил тебе меня.
— Каков негодяй.
— Полностью с тобой согласен.
Однако по голосу не чувствовалось, что он зол на Кевина. Кэл поднялся, пересел на краешек кровати. Джейн напряглась всем телом.
— Пойдем домой, дорогая. Ты знаешь, я сожалею о том, что произошло, не так ли? — Он положил руку на ее плечо, скрытое одеялом. — Мне следовало сразу позвонить Брайану, как только мое отношение к тебе переменилось, но, наверное, я не мог сжиться с произошедшими во мне переменами. Все у нас наладится. Для этого нам какое-то время надо побыть вдвоем.
Он рвал ей сердце.
— Налаживаться нечему.
— Мы женаты, у нас будет ребенок. Будь благоразумна, Джейн. Нам нужно время, ничего больше.
Она подавила в себе возникшее было желание согласиться. Отказалась вновь дать слабину, пойти на поводу женских эмоций.
— Мой дом в Чикаго.
— Не говори так. — В голосе зазвучала злая нотка. — У тебя отличный дом на другом склоне этой горы.
— Это твой дом — не мой.
— Ты не права.
От стука в дверь вздрогнули оба. Кэл вскочил.
— Джейн? — позвала Линн. — Джейн, я что-то слышала. Ты в порядке?
— Да.
— Я слышала голоса. У тебя в комнате мужчина?
— Да.
— Разве обязательно говорить ей об этом? — прошипел Кэл.
— Он тебе не мешает?
Джейн вновь не пошла на поводу у эмоций.
— Мешает. Долгая пауза.
— Тогда переходи в мою комнату. Поспишь со мной. Джейн отбросила одеяло.
Кэл схватил ее за руку:
— Не уходи, Джейн. Нам надо поговорить.
— Время разговоров ушло. Завтра я возвращаюсь в Чикаго.
— Ты этого не сделаешь! Я много думал, мне надо столько сказать тебе.
— Говори тем, кого это волнует. — Она вырвала руку и выбежала из комнаты.
Она решила уехать! Допустить этого Кэл не мог. Ни за что на свете. Он же ее полюбил!
117 
