20 
— Я слышал.
Бобби Том долго говорил о жене и родившейся малышке. Кэла эта тема нисколько не интересовала, но он прикидывался, что слушает очень внимательно, поскольку Би Ти пытался доказать всем и вся, что теперь главное в его жизни — семья, а футбол его нисколько не интересует. Бобби Том никогда не жаловался на то, что его выгнали из команды под предлогом серьезной травмы колена, но Кэл понимал, что на самом деле Би Ти до сих пор гложет боль. Би Ти, как теперь и Кэл, не мыслил себя без футбола, и Кэл знал, что нынешняя жизнь его бывшего товарища по команде пуста, как стадион по четвергам.
Конечно, Кэл очень уважал Би Ти за то, что тот не жаловался на несправедливость хозяев «Старз», вынудивших его уйти из футбола, но он дал себе слово, что его никто не отправит на покой, пока он сам не сочтет, что уже пора. Кэл жил футболом и не желал никаких перемен. Ни возраст, ни травмы не могли помешать ему заниматься любимым делом.
Закончив разговор, Кэл направился к своему шкафчику. Начал одеваться. Бобби Том Дэнтон быстро забылся… Мысли вернулись к прошедшему дню рождения. Кто же она, черт побери? Почему он не может ее забыть?
— Вы попросили меня приехать сюда только для того, чтобы уточнить сумму моих транспортных расходов? — Джейн никогда не теряла контроля над собой в профессиональных дискуссиях, но когда она имела дело с исполнительным диктором «Приз лабораториз», ей хотелось кричать.
Доктор Джерри Майлс оторвался от лежащих на столе бумаг которые он внимательно изучал.
— Вам, Джейн, все это, возможно, кажется мелочью, но мне как директору «Приз лабораториз» — нет.
И он пробежался рукой по длинным, висящим патлами седым волосам, словно она своим вопросом вывела его из себя. Под стать прическе был и наряд: желтая водолазка из полиэстера, синий пиджак с перхотью на воротнике, брюки из грубой материи.
Джейн не привыкла судить о людях по одежке, обычно она не замечала, кто во что одет, но подозревала, что неопрятность Джерри — сознательная, призванная дополнить образ эксцентричного ученого, стереотип, умерший добрых десять лет назад. Но Джерри, должно быть, надеялся, что этой ширмой ему удастся прикрыть свою полную неспособность идти в ногу с современной физикой.
Стринговых теорий он не понимал, принцип суперсимметрии ставил его в тупик, он не мог пользоваться сложным математическим аппаратом, который такие ученые, как она, использовали повседневно, постоянно предлагая что-то новое. Но несмотря на все его недостатки, два года назад Джерри назначили директором «Приз лабораториз». Этот маневр виртуозно спланировали и осуществили более пожилые и консервативные члены научного сообщества, пожелавшие, чтобы это престижное учреждение возглавил один из них. И с тех пор сотрудничество Джейн с «Приз» превратилось в забег по пересеченной местности, где на каждом шагу ее подстерегали бюрократические ловушки. И наоборот, в Ньюберри-колледж у нее не возникало никаких проблем.
— В будущем нам понадобится более детальная документация, подтверждающая ваши расходы. К примеру, проезд на такси из аэропорта. Это никуда не годится.
Неужели человеку, занимающему столь высокий пост, совсем уж нечего делать, думала Джейн, если он начинает выкапывать такие мелочи.
— Денверский аэропорт расположен далеко от города.
— В этом случае вы могли бы воспользоваться автобусом, который предоставлял отель.
Джейн едва сдерживала раздражение. Она считала Джерри не только некомпетентным ученым, но и женоненавистником, поскольку финансовые отчеты ее коллег-мужчин не подвергались столь тщательному изучению. Правда, коллеги в отличие от нее не выставляли Джерри на посмешище.
В двадцать с небольшим лет Джейн написала статью, в которой разнесла в пух и прах одну из гипотез Джерри: тот не смог убедительно ее подтвердить, однако она принесла ему признание коллег. После этой статьи акции Джерри сильно упали, и вот этого он ей не забыл и не простил.
Теперь же, сдвинув брови, он начал критиковать ее работу, в которой мало что понимал. Нес он, естественно, ахинею, но депрессия, которая мучила ее последние два месяца после неудачной попытки забеременеть, от его слов только усилилась. Если б она носила под сердцем ребенка, его нападки отлетали бы, как от каменной стены.
Привыкшая всегда и во всем докапываться до истины, Джейн понимала, что ее поступок в ту ночь аморален, но какие-то оправдания она все-таки находила. Хотя бы потому, что выбрала идеального кандидата в отцы. Кэл Боннер — воин по натуре, агрессивный и могучий, обладающий всеми теми качествами, которые напрочь отсутствовали у нее. И было в нем что-то еще, что-то такое, чего она объяснить не могла. Женский внутренний голос, древний и мудрый, говорил ей, что логика тут бессильна. Джейн знала, что отцом ребенка должен быть Кэл Боннер, и никто другой.
20 
