очень нудно 
91 
Король никогда не обсуждал с ней дела государства. О текущих событиях она узнавала из уличных сплетен или развешанных по городу листовок. После нескольких неудачных попыток заговорить о его отношениях с Барбарой Палмер и прочими Карл дал ей понять, что эту тему считает запретной, и Дженни решила прикусить язык, боясь вызвать неудовольствие короля. Ее настоящее положение было весьма шатким: многие считали ее королевской возлюбленной, но этот статус не был официальным. Карл клялся ей в любви и в то же время постоянно ей изменял. Слишком поздно Дженни поняла, что целиком зависит от прихоти мужчины, и это существование было ей совсем не по вкусу.
Еще до конца недели она получила неожиданное приглашение на бега в Ньюмаркете – первые бега в этом сезоне. Его величество на неделю был готов забыть обо всех печалях, что омрачали его правление – от нависшей над королевством угрозы войны до нависшей над ним угрозы узурпации власти, – и отдаться безудержному веселью. Несмотря на тревожные вести с моря, несмотря на пустую казну, двор пребывал в настроении приподнятом и беспечно веселом. Король много лет провел в бедности и теперь как ребенок радовался дорогостоящим забавам. Карл предпочитал топить проблемы в море веселья. Чем развязнее вели себя кавалеры и их пышнотелые веселые спутницы, тем более благоволил к ним король.
Вся эта честная компания с женами, любовницами и прочими домочадцами отправилась в Ньюмаркет, взяв с собой провизии и выпивки столько, сколько могло бы хватить на целую армию.
Дженни впервые оказалась на бегах и была захвачена как самим зрелищем, так и общим весельем.
Король ставил, не скупясь, на своих фаворитов. Будучи уверен в своей удаче, он решился заключить пари с неким джентльменом, недавно приехавшим из Ирландии в надежде выиграть серебряный кубок – главный приз на бегах. Его ухоженные породистые кони вызывали у толпы восхищение. Но и в распоряжении короля находились лучшие жеребцы королевских конюшен. Бега обещали стать впечатляющим зрелищем.
В этот теплый весенний денек, напоенный запахом травы и распускающихся листьев, Дженни сидела на трибуне вместе с королем и его компанией. Жокеи, одетые в яркие шелка, служили прекрасным дополнением к гладким, накрытым цветными попонами лошадям с лоснящейся шкурой. Жокеи казались крошечными на фоне своих питомцев, самых лучших в мире животных и самых резвых. Придворные делали ставки. Никто не скупился.
– Ставь на серого, моя радость, – посоветовал Дженни король, поменявшись местами с Майлзом, чтобы сесть рядом с ней.
Дженни последовала его совету и выиграла двадцать гиней. Дженни положила монеты в кожаный мешочек, пришитый к поясу ее пышного атласного платья. Платье было сшито самой тетей Пэт – со вкусом у госпожи Пэт Данн все было в полном порядке, и Дженни всегда одевалась по крайней мере не хуже других. Несмотря на то что Дженни регулярно делала заказы у своих родственников, отношения между ними так до конца и не восстановились.
Теплое солнышко припекало сквозь бархатную накидку на плечах. Дженни с удивлением, почувствовала, как рука Карла, скользнув под накидку, легла ей на грудь, нежно сжав ее.
– Не подавай вида, – шепнул он, лаская губами мочку ее уха. – Пусть это останется нашим секретом. Ты пожелаешь мне удачи, милая? Скоро мне соревноваться с лордом Россом, проклятие на его душу – он великолепно разбирается в лошадях. Тот серый, что принес тебе двадцать гиней, принадлежит ему, но это ненадолго. Еще до конца дня он достанется мне…
– Конечно, ваше величество, я желаю вам удачи, – польщенная неожиданным вниманием Карла, сказала Дженни. – И ваши лошади – самые лучшие в королевстве, так что равных вам нет.
– Но Ирландия – дело другое. Ты ведь ничего не знаешь про эту страну? – Карл со смехом обнял Дженни за талию. – Ты хорошая девочка и греешь мне сердце. Пожалуй, пропущу-ка я сегодня бал у лорда Эмсли и вернусь сюда.
Дженни задумалась. Гостьей бала была Барбара Палмер. Неужели свершилось и Карл сделал выбор в ее, Дженни, пользу?
– Я вас правильно поняла, ваше величество? – прошептала она, согревая дыханием его худую щеку.
– Абсолютно верно, – ответил он, улыбаясь своими бархатными черными глазами.
Столь приятную беседу пришлось прервать – разодетые в пух и прах придворные, только что сделавшие ставки в паддоке, возвращались, шутя и смеясь. Карла хлопали по спине, подбадривали, а то и подтрунивали. Другой монарх мог бы и покарать подданных за такую фамильярность, но Карл лишь посмеивался и шутил. В плотном кольце друзей и льстивых нахлебников веселый король отправился к отгороженному загону для лошадей – вот-вот должен начаться решающий заезд.
91 
