Последние отзывы

  5  

– Все позади, Бьерн. Главное, что мне удалось послать Харальду последнее приветствие, теперь он знает, кто похитил у него его дису брачных уборов.^[25]

Бьерн, друг и побратим Ролло, воин-скальд, тут же начал сочинять вису, но пожилой викинг, носивший поверх меховой шапки рогатый шлем, раздраженно прикрикнул на него:

– Чем скорее мы уедем, тем милостивей к нам будут норны!^[26]

Он покосился на женщину.

– Хотел бы я знать, стоишь ли ты того, чтобы сын моего друга так рисковал из-за тебя?

Из-под пушистого меха капюшона на него блеснули разноцветные глаза финки. Светлый глаз холодно сиял недобрым светом, а черный словно норовил прожечь насквозь того, кто так пренебрежительно отозвался о ней. Но старый викинг уже не глядел на нее. Он усмехнулся в бороду, глядя, как легко, не касаясь стремени, вскочил в седло Ролло. Вздохнув, он проворчал с нежностью в голосе:

– Да, видели бы тебя сейчас те, кто зовет тебя Пешеходом, как твоего отца! У старого Ролло никогда не было такой ловкости, как у его сына. Да и на коне он выглядел так же неказисто, как мельничный жернов на брачном ложе, клянусь Одином, Христом и Аллахом.

– Это потому, что у него не было таких коней, Ингольф, – пришпоривая своего жеребца, отвечал Ролло.

А потом была бешеная скачка под звездным небом. Ролло знал, что чем дальше они окажутся от Тафтара, тем крепче будут сидеть их головы на плечах. И хотя Снэфрид уверяла, что от ее зелья Харальд проспит не менее трех суток, никто не мог поручиться, что кто-нибудь не обнаружит исчезновения супруги конунга и не снарядит погоню. Поэтому они безостановочно мчались почти целые сутки, лишь меняя лошадей на подставах, предусмотрительно подготовленных Ролло. С каждой сменой их отряд рос, и теперь единственное, что волновало Ролло, – как долго сможет выдержать эту скачку Снэфрид. Однако прекрасная финка держалась в седле как валькирия, и к вечеру они достигли старого имения матери Ролло в горах, лежавшего далеко от проезжих дорог.

Хильдис, предупрежденная, что это, возможно, ее последняя встреча с сыном, сама с факелом в руке вышла встречать прибывших и лишь слабо ахнула, увидев, как сын снимает с седла ту, кого в этих краях звали Белой Ведьмой. Тем не менее она молча осветила им дорогу в боковую клеть, куда Ролло отнес на руках буквально рухнувшую с коня Снэфрид.

То, что она смертельно утомлена, он понял, когда уложил ее на тюфяки гагачьего пуха и Снэфрид не потянулась к нему с обычной ее страстью, а тут же погрузилась в полудремотное состояние. Он расшнуровал и стащил с нее сапожки и стал растирать ее заледеневшие от стремян ноги. Женщина слабо застонала и на миг приоткрыла глаза. В неверном свете лучины она разглядела озабоченное и нежное выражение на лице склонившегося над нею Ролло. Слабо улыбнувшись ему, она погрузилась в сон. Но до конца ее дней Снэфрид, дочери Сваси, беглой королеве Норвегии, не суждено было забыть этот взгляд того, ради которого она пожертвовала всем.

Когда Ролло прошел в главное помещение усадьбы, его люди уже сидели за столами, с жадностью поглощая дымящуюся овсяную кашу с селедкой. С некоторым удивлением Ролло обнаружил среди них своего младшего брата Атли. Это был худенький десятилетний мальчик с бледным лицом и синими, как у Хильдис, огромными глазами. Он был болезненным от рождения, и Регнвальд не раз уже имел повод пожалеть, что, когда мальчик родился, его не отнесли в лес на смерть. Все знали, что по ночам Атли душит Мара,^[27] что из него не выйдет ничего путного, и ярл Мера стыдился, что на его древе возник столь чахлый побег. Но Ролло, который и сам был нелюбимым сыном в семье, с детства привязался к братишке, и мальчик искренне отвечал на чувство своего блистательного старшего брата. И все же сейчас Ролло был несколько озадачен, увидев его здесь.

Хильдис молча поставила перед ним тарелку. На вопрошающий взгляд Ролло она ровно проговорила:

– Я хочу, чтобы ты забрал Атли с собой. Ему все равно не будет жизни в Мере. А ты сможешь отвезти его в Упсалу,^[28] где вещие женщины смогут вылечить его. Атли никогда не станет воином, но он мог бы как потомок хорошего рода стать жрецом в одном из святилищ наших богов.

Ролло, однако, выразил недовольство.

– Я, конечно, сделаю, как вы велите, матушка, но не лучше ли отправить Атли с Регнвальдом или Ториром, когда они отправятся торговать в те края, а не со мною, изгнанником, который не знает, куда направит свой драккар, где его ждет пристанище, и не будет ли его гнать все дальше и дальше месть конунга Харальда.

  5