Последние отзывы

  128  

Сюзанна отбросила с лица мешавшую прядь волос. Подстриженные в стиле «бриз» волосы стали короче и смягчали резкие аристократичные черты лица. Поскольку в календаре на сегодня не было запланировано никаких серьезных встреч, она не стала надевать официальный костюм, удовольствовавшись кораллового цвета свитером с высоким горлом и джинсами в обтяжку с прямыми брючинами. Два изящных золотых браслета поблескивали на одном запястье, другое обнимал широкий золотой браслет. На безымянном пальце правой руки красовался бриллиант в два карата с огранкой типа «маркиз», который она купила себе сама, рассудив, что больше — лучше, чем меньше.

Повинуясь безотчетному импульсу, она подняла телефонную трубку и набрала номер личного офиса Митча. Но еще до того, как в трубке раздались первые гудки, она сама встала и прошла к двери.

— Это просто телепатия, — сказала она, чувствуя, как от одного только вида его внушающей спокойствие фигуры напряжение начинает понемногу спадать. — Я только что звонила тебе.

Он тяжело опустился на стул, стоявший у стола.

— Кто-то забыл лифчик в вестибюле.

— Поскольку особа, потерявшая его, не бегает вокруг с голой грудью, можешь не жаловаться.

Из всей компании Митч изменился меньше всего. Лишь слегка заострились мягкие черты его лица да на висках появилось несколько новых седых прядей. Но его тело ничуть не утратило прежней формы. В свои тридцать семь лет исполнительный вице-президент по сбыту и маркетингу обладал все той же фигурой принимающего игрока команды «Бакай», завоевавшего место в сердце Вуди Хэйеса.

Митч был самым респектабельным корпоративным служащим «Сисвэл», которому ничего не стоило пролететь через всю страну и посмотреть, как один из его малышей играет в футбол; недавно его признали «Мужчиной года» района Залива за гражданские заслуги. За эти годы между ним и Сюзанной завязалась крепкая дружба.

Взглянув на него, она сразу поняла, что он устал. Митч загонял себя в течение многих месяцев, пытаясь выиграть конкурс на стомиллионный контракт со штатом Калифорния на установку компьютера «Блейз-III» в сотнях контор штата. Этот контракт позволил бы получить средства, в которых так остро нуждалась «Сисвэл» для завершения работ над моделью «Уайлд-файер» и вывода их нового компьютера для бизнесменов на уровень, недоступный конкурентам. К несчастью, конкурентом «Сисвэл» на получение контракта оказалась фирма ФБТ, и Кэл Терокс организовал мощное лобби в поддержку «Фалькон-101», новой модели персонального компьютера этой компании.

— Скажи честно, — сказал он, со вздохом облегчения вытягивая ноги, — как, по-твоему, я пуританин?

— Ты? Выбрось эти мысли из головы.

— Я не шучу. Мне нужно знать.

— Ты что, серьезно?

Он кивнул.

— Да. Ты, несомненно, пуританин.

— Ну спасибо. Огромное тебе спасибо.

Он посмотрел на Сюзанну с видом оскорбленного достоинства.

Она улыбнулась:

— А не имеет ли это внезапное копание в душе связи с твоими взаимоотношениями с прекрасной, талантливой и донельзя несносной Жаклин Дейн?

— Я бы не сказал, что Жаклин можно назвать такой уж несносной. Это самая тонкая актриса в стране.

— А как она любит давать советы! Ты видел то телевизионное интервью с ней на прошлой неделе, где она без умолку говорила о том, как важно создавать серьезные фильмы и делать серьезную работу? Она непрестанно запускала пальцы в волосы, будто у нее чесотка или что-то вроде этого. Никогда еще не видела, чтобы эта женщина, давая интервью, не умудрилась ввернуть, что она выпускница Йельского университета. И потом, она же грызет ногти!

Он бросил на нее свой самый холодный взгляд:

— Наверное, ты бы предпочла, чтобы я, как Янк, стал встречаться с женщинами легкого поведения.

— Вы с Янком доставили бы друг другу огромное удовольствие, обмениваясь своими женщинами на несколько месяцев. Янку нужны женщины, чей коэффициент интеллектуальности превышает скорость света, а ты хочешь найти такую, что могла бы принести хоть небольшое облегчение. Честно говоря, Митч, я не верю, что у Жаклин хватило бы духу назвать тебя пуританином. Думаю, у нее лицо пойдет трещинами, если она вздумает улыбнуться.

— Да ведь ты сама только что сказала, что я пуританин, — напомнил он.

— Мне можно говорить такие вещи, потому что я твой самый лучший друг и я обожаю тебя. Она же только и знает, что забивает себе голову давно умершими философами, чьих имен ни один нормальный человек не в состоянии выговорить.

  128