Последние отзывы

  106  

И церковь допустила это. Что ж, епископы получат свое, зато народу будет памятно на годы возвращение на трон блистательного и щедрого короля Эдуарда IV. Во всех кабаках и тавернах гремела музыка, народу на улицах было как никогда много, все были празднично одеты, многие несли факелы, на перекрестках жгли костры. Анну поразило множество вооруженных людей на улицах: повсюду виднелись начищенные шлемы, слышалось бряцанье стали, гулкий топот подбитых гвоздями сапог. Многие из солдат были навеселе, вели себя шумно и грубо, но, как ни странно, горожане терпели это, вероятно полагая, что, когда в городе целая армия, протест может обойтись дорого.

Двое потных подвыпивших латников пристали к Анне:

– Смотри-ка, Эшли, а вот и подходящая леди, чтобы развлечь нас с тобой. Постой, постой, куда ты так спешишь, красавица?

Анна вырвала у них полу плаща и постаралась затеряться в толпе. Но, как на грех, преследователи не отставали. Анна слышала позади их выкрики и, оглядываясь, видела их ухмыляющиеся пьяные физиономии.

Увлекаемая толпой, она двигалась вдоль набережной. Вокруг нее только и было толков, что о празднике на реке. Грохот пушек накатывался беспрестанно. Миновав шумный переулок, Анна оказалась в самой гуще толпы на площади, примыкавшей к Темзе. Слева высились темные постройки Лондонского моста, а дальше простиралась набережная, вся расцвеченная огнями иллюминации. Анну толкали со всех сторон, и не было никакой возможности выбраться из людского водоворота. Волей-неволей ей пришлось двигаться вместе со всеми, пока она не оказалась у самого парапета.

К реке сбегали тесные каменные лестницы. У воды колыхался тростник, доносился смешанный запах речной тины, отбросов и людского пота. Вся Темза была осыпана огнями, поминутно с треском взвивались и лопались ракеты, превращая ночь в день. Пространство реки было почти сплошь заполнено лодками, в которых восседали целые семьи. Посередине, расцвеченные факелами и цветастыми полотнищами, виднелись три огромные барки.

Одна из них, самая большая, борта которой были украшены расписными щитами с изображениями гербов, двигалась посередине, увлекаемая на буксире маленьким гребным судном. На корме барки возвышался помост под парчовым балдахином. Анна невольно замерла, вцепившись что было сил в парапет. Она воочию видела короля Эдуарда с супругой, веселых и нарядных, восседающих в резных креслах, а вокруг них расположились придворные, высшее духовенство, лакеи и пажи.

Стражники в начищенных до блеска доспехах, с алебардами наизготовку, стройными рядами разместились на ступенях помоста, и их суровые лица являли яркий контраст с беспечными улыбками придворных и самого короля. На носу барки, неистово трубя в трубы и гремя в литавры, стояли музыканты, и эта дикая музыка сливалась с хриплыми приветствиями с берега, взрывами фейерверка и грохотом пушечной пальбы.

Анна не могла отвести взгляда от королевской барки. Ей следовало спешить, но ноги словно приросли к земле. Сцепив зубы, она глядела на рослого, все еще красивого венценосца, ее бывшего жениха, которого она не видела уже много лет, не понимая, как он может быть столь беспечен, когда ему предстоит решающая битва.

Она видела ослепительную улыбку Элизабет, не спускавшей с супруга глаз, сверкающего алмазами и золотым шитьем герцога Глостера, восседающего по правую руку от Эдуарда. И этот тоже побывал ее женихом, хотя его сватовство вряд ли можно было признать удачным.

Анна заметила, как брат короля повернулся к стоящему за его спиной священнику в епископской мантии, и негромко ахнула – это был еще вчера исполнявший обязанности капеллана герцога Кларенса Джон Мортон. Анна почувствовала горькую досаду – священник с самого начала знал цену своей измены.

Королевская барка достигла Даучейта и стала медленно разворачиваться, чтобы войти в реку Уолбрук^[55]. Анна по-прежнему оставалась на месте, в окружении бешено орущей толпы. Теперь, когда барка начала поворот, ей стали видны лица придворных, окружавших королевскую чету. Сердце Анны невольно замерло, и она принялась искать глазами единственного человека, которого хотела бы обнаружить в свите короля, – Филипа Майсгрейва.

О, если бы она смогла увидеться с ним! Тогда развеялись бы все ее тревоги. Филип сделал бы все возможное, чтобы отправить ее к отцу. Сердце принцессы забилось с неистовой силой, она переводила взгляд с одного лица на другое – все тщетно, душа ее переполнялась обидой и горечью. Нет, Майсгрейва не было в окружении короля, но зато она увидела множество нарядных дам и вельмож, из тех, кого Анна никак не ожидала увидеть в свите.

  106