60 
– И что?
– Как будто ты не знаешь. Мне кажется, вся Москва только об этом и говорит.
– О чем?
– О девках Влада.
– И что ты думаешь делать?
– А что мне делать? Не разводиться же? А? Мне лет-то уже сколько!
– Слушай, у меня вторая линия. Повисишь?
– Нет, давай попозже созвонимся.
– Целую.
Приехал домой, Лады нет. Телефон отключен. А я хотел с ней поговорить. Ни о чем, просто так. Она всегда меня понимала. Раньше. И поддерживала.
Телефон отключен. У нее же есть зарядка в машине!
Заснуть невозможно. Голова работает, как вечный двигатель.
Налил себе немного виски.
Может, стоит перевести банковские активы на офшор? Пока не поздно? Нет, все будет нормально.
Не знаю, сколько я выпил виски.
Проснулся в семь утра.
С удовольствием выпил бы еще столько же.
Нельзя. Надо ехать в банк.
Водитель приедет только в девять. И охрана.
Решил не ждать.
Сел за руль, но с трудом вписался в первый же поворот.
Система Dinamic Drive – вещь.
Народ уже перекрыл подступы к банку. Они что, здесь ночевали? Хорошо, что я без пафоса, один, за рулем. Въехал в гараж.
Транспарантов не было.
– Народ попритих, – сообщил Иваныч, сидя в приемной на месте секретарши.
Этот точно здесь ночевал.
– Пусть сообщат, что с десяти начнем выплаты.
– Окей. Прямо сейчас отправлю кого-нибудь.
– Димка здесь?
– Пока нет.
Я позвонил ему на мобильный.
– Влад, я паркуюсь. Там народу – тьма! И какое-то телевидение, по-моему, «Си-эн-эн».
– Давай ко мне.
Войдя, Димка по привычке бросил взгляд на то место, где стоял аквариум.
– Мы начинаем выплаты. Пусть еще раз объявят по радио.
– А с «Си-эн-эн» чего делать?
– Они сами разберутся. Им сюда вообще лезть незачем.
– Так здесь и наши есть, Первый канал, по-моему.
– Договорись, пусть Брежнев выступит. Только проконтролируй, чтоб лишнего не болтал.
– Влад, он пил до утра. Не знаю, как он сейчас.
– Приводи его в чувство. Поставь капельницу. Или дай пиво. В конце концов, если он будет дерьмово выглядеть – даже хорошо. У нас же проблемы были.
– Я понял. Пойду узнаю, что с ним.
К обеду второго дня поток людей уменьшился. Очередь поредела. Транспаранты исчезли.
Люди уже раздумывали, стоит ли закрывать счета. Но еще стояли в очереди.
Банк был на грани банкротства.
Брежнев выступил с заявлением о давлении на партию сверху. О том, что нас не сломать. И не запугать! Что за обещания, данные нами избирателям, мы положим свои жизни.
Люди перестали дежурить у банка по ночам.
Паника прекратилась.
Я очень надеялся на то, что Ленины ожидания по поводу покушения оправдаются.
Нам надо вернуть авторитет. И рейтинг.
В первый раз за последнюю неделю я выехал из банка без препятствий.
И в первый раз более-менее спокойно вздохнул.
Встретился в «Паласе» с радиоведущей. Я всегда держал номер в этой гостинице. Для представительских нужд.
Иваныч считает, что мне пора поменять ее на другую. Может, «Балчуг»? Или «Метрополь»?
Лада отправилась в ночной клуб, а мне надо было расслабиться.
Радиоведущая как раз для этого подходит. Она не задает вопросов о жене, не расспрашивает о работе и ничего не просит. Пока.
Я напился.
Проснулся в семь утра. Дома.
Как я оказался дома, помню не очень хорошо. Но, наверное, не так уж сильно мне понравилась радиоведущая.
Лада устроила мне скандал.
Она пришла домой в четыре утра абсолютно пьяная.
– Где ты был вчера ночью? – кричала она, и ее голос, как всегда, если она выпьет, был выше обычного на несколько тонов.
– Я же тебе звонил, дорогая. Я остался на работе, ты же знаешь, какие сейчас у меня проблемы. Прессу читаешь?
– Ты – ничтожество! – орала Лада, держась за стул, чтобы не упасть. – Ты спал в «Паласе», с девкой!
Откуда она знает?
– Это бред. Дорогая, тебе надо отдохнуть.
– Я ненавижу тебя! Слышишь, ненавижу!
– Ты напилась, чтобы высказать мне это?
– Ты – ничтожество! Ты – ноль! Ты ни на что не способен! Ты даже не способен иметь детей! Из-за тебя у меня нет ребенка! У меня ничего нет!
– Если не считать всего, что у тебя есть.
Я выключил телевизор. Похоже, про пост Лада забыла.
Я был уверен, что скоро начнется истерика. Она и началась.
Лада рыдала, сидя на полу.
Мне не хотелось ее успокаивать.
Чем женщина старше, тем меньше ее жалко. А может, чем больше ты ее знаешь, тем меньше ее жалко. А может, чем она тебе ближе…
60 
