очень нудно 
59 
Она поспешно оттолкнула его, сморгнула и принялась валять дурака.
– А вот это – настоящая катастрофа. Слушай, я каюсь и прошу прощения. Знай я правду, в жизни не стала бы ехидничать насчет голубых. Ты просто сексуальный гигант.
Уголок его губ чуть приподнялся. Ленивый взгляд прошелся по ней так же интимно, как рука любовника.
– Продолжай сопротивляться, Колокольчик. Тем слаще будет победа.
Ей страшно захотелось опрокинуть ему на голову ведро холодной воды. Но вместо этого она небрежно отмахнулась и направилась к дому.
– Я возвращаюсь. Мне нужно побыть наедине с собой и хорошенько поразмышлять над тем, как можно быть такой бесчувственной.
– Прекрасная мысль. Мне тоже нужно побыть одному, чтобы во всех деталях представить тебя голой.
Блу покраснела и ускорила шаг. К счастью, до фермы было не больше мили. Позади взревел автомобильный мотор. Не прошло и нескольких секунд, когда рядом остановилась машины. Окно со стороны водителя поползло вниз.
– Эй, Колокольчик... я кое-что забыл.
– Интересно, что именно?
Он нацепил темные очки и улыбнулся.
– Я забыл поблагодарить тебя за храбрую защиту Райли от старухи.
Машина рванулась вперед.
Райли почти не притронулась к приготовленному Блу ужину.
– Наверное, за мной приедет Фрэнки, – пробормотала она, отодвигая ягоду инжира, которую Блу добавила к цыпленку с клецками. – Он любимый телохранитель моего па.
Эйприл дотянулась до руки Райли.
– Прости, что сказала отцу о тебе.
Райли повесила голову. Еще одно разочарование в ее молодой жизни. Чуть раньше Блу пыталась отвлечь ее предложением вместе испечь печенье, но ничего не вышло, когда вошедший Дин решительно отказался посмотреть альбом с вырезками, несмотря на жалобные просьбы. Он-то считал, что поступает правильно, но ведь Райли была его сестрой, и Блу искренне желали, чтобы он уделил девочке хотя бы крохотный уголок своей жизни.
Но она хорошо знала, что скажет Дин, если надавить на него. Что Райли захочет не просто крохотный уголок... И будет прав.
Хорошо, что он снова уехал. Теперь у нее есть время обрести равновесие и разобраться со своими приоритетами. Ее жизнь и без того достаточно осложнилась, чтобы добавлять себе бед, став одним из легких завоеваний Дина Робийара.
Райли потянулась было к тарелке с печеньем, но тут же отдернула руку.
– Эта женщина сказала правду, – тихо выдохнула она. – Я действительно жирная.
Эйприл со стуком отложила вилку.
– Людям следует сосредоточиться на том, что в них есть хорошего. Если все время думать о плохом и обо всех совершенных ошибках, человек не сможет жить полной жизнью. Не понимаю, ты собираешься забить себе голову мусором, то есть всем, что тебя не устраивает в себе, или хочешь гордиться тем, кто ты есть на самом деле?
Губы девочки жалобно дрогнули.
– Мне только одиннадцать, – едва слышно напомнила она.
Эйприл принялась старательно складывать салфетку.
– Верно. Прости меня. Полагаю, я думала совсем о другом, – кивнула она с чересчур жизнерадостной улыбкой. – Блу, отдыхай. Мы с Райли уберем со стола.
Но Блу все-таки стала им помогать. Эйприл попыталась отвлечь Райли разговорами о модах и кинозвездах. Судя по словам Райли, Марли намеренно покупала дочери слишком тесную одежду, надеясь пристыдить ее и заставить худеть.
Когда посуда была помыта, Эйприл собралась идти к себе. Она попыталась убедить Райли пойти с ней и дождаться помощника отца в коттедже, но Райли все еще надеялась, что Дин вернется.
Блу устроила Райли за кухонным столом и положила перед ней набор акварельных красок. Райли тупо уставилась в пустой лист бумаги.
– Не нарисуете для меня собачек? Тогда я их раскрашу.
– Не хочешь нарисовать их сама?
– Вряд ли у меня хватит времени.
Блу сжала ее руку, вздохнула и принялась рисовать собачек.
Пока Райли раскрашивала собачек, Блу взяла наверху кое-какую одежду и отнесла в кибитку. По пути назад она остановилась в столовой и оглядела голые стены. И представила на них сказочные пейзажные фрески, того рода, за которые тактично критиковали ее преподаватели колледжа.
– Несколько вторично. Не находите, Блу? Вам необходимо расширять кругозор. Раздвигать границы.
– Уверена, что дизайнерам по интерьеру понравится ваша работа, – уже более откровенно сказала единственный преподаватель – женщина. – Но росписи стен – это еще не искусство. Не истинное искусство. Просто сентиментальная чушь. Закомплексованная девочка ищет мир романтики, в котором можно спрятаться.
59 
