Глава 2

Горничная выглядела как гитарообразный предмет с неаккуратно отрезанными струнами. Она проверяла мини-бар и одновременно одёргивала короткое платье, посматривая на меня.

Я выглядел как царевич из русскою эпоса. В одной руке у меня была корона, а в другой — хрустальный башмачок. В ногах валялись архитектурные планы моего королевства. Я был абсолютно лысый и с большим шрамом на голове. Точно таким же, как у того мальчика с трепанированным черепом, что поцеловал горничную, когда они учились в 7 классе.

— Что же вы не пьёте ничего? — застенчиво улыбнулась горничная, захлопывая дверцу полного мини-бара.

— Мне хочется почитать вам стихи, — сказал я.

— Удобно ли это? — прошептала горничная.

— Удобно, — сказал, я. Раньше я никогда стихов не сочинял.

Железный город, суета.

Ты другая. И сейчас не зима.

Белая кожа как белый снег,

Я пришёл ненадолго, но я — поэт…

— Вы, наверное, женаты, — вздохнула горничная.

— Нет. Но я очень ищу свою вторую половину. И вы мне нравитесь.

— А я всегда думала, что так только в сказках бывает! — Она стояла у двери и отчаянно строила глазки.

— Знаете, мысли ведь не рождаются в человеческом мозгу. Это заблуждение. Они летают в пространстве с огромной скоростью. Аура головы человека втягивает в свою орбиту мысли живых и умерших людей, резонирующие с колебаниями собственного ментального тела. Мысли кружат над головой на расстоянии 60-120 см. Когда они чистые, над головой человека возникает золотое облачко, — сказал я.

— Я всегда мечтала, чтобы мужчина говорил именно так, — прошептала горничная. — Меня Галя зовут.

— А меня Тонисий.

— Я буду к вам почаще заходить, чтобы всё у вас было в порядке. Но вы, я смотрю, и не мусорите.

— Я стану мусорить, — сказал я.

— Я пошла? — Галя неуверенно приоткрыла дверь.

Я Взял со стола список телефонных номеров гостиницы и бросил его на пол. Галя подлетела ко мне и подняла его.

— Ну что же вы мусорите?! — Она положила листок на стол.

— Не буду, — сказал я.

— Нет-нет, мусорите, пожалуйста!

Я принёс из спальни подушку и тут же порвал её. Перья полетели по комнате, как белые звёзды несбывшихся надежд.

— Вы мусорите! — восторженно закричала Галя.

— Да! — Я бросал на пол всё, что попадалось под руку.

— И я тоже! — Галя оказалась в спальне, она прыгала на кровати, бросалась подушками и хохотала.

Я тоже прыгал и хохотал.

С тумбочки упал телефон, и Галя радостно закричала:

— Мусорим! Пусть всё-всё-всё падает!

Я взял её за руку, и она не смогла подпрыгнуть в очередной раз.

— Любить и размножаться, — сказал я.

Галя заплакала:

— А я думала — принц. А вы как все! — Она, всхлипывая, пятилась к выходу.

— Я не как все, — сказал я. — И я хочу любить вас и размножаться только с вами.

— Врёте вы всё, — плакала Галя. — Я сейчас тут с вами останусь, а потом буду вам не нужна. И вы ещё, небось, попросите, чтобы горничную сменили.

— Нет, ошибаетесь, я заберу вас с собой. Мы только должны любит друг друга и размножаться, — сказал я.

— Да что вы всё заладили! — огрызнулась Галя, наводя порядок в номере. — Мне тут одной не справиться, сейчас попрошу кого-нибудь помочь. Может, вы в номере у вашего друга подождёте?

— Ладно, — сказал я. И вышел.

Млей составлял программу в квазикристалле.

— Из пяти человеческих существ, которым мы являлись в образе их идеалов, по теории вероятных соотношений, все пять будут любить и готовы размножаться, — сказал Млей.

— А мы должны любить всех пятерых? — спросил я.

— Да, — сказал Млей. — Тогда наша экспедиция пройдёт успешно.

— Мы сделаем это, — сказал я.

— Да, — сказал Млей. — Мне надо идти. Меня ждёт подруга, Наталья Петровна.

Млей с Натальей Петровной встретился в ресторане «Урюк», недалеко от места нашей высадки.

— Давай водочки и плов, и ещё самсу, и айран холодненький, — сказала Наталья Петровна официанту, развалившись на восточном диване. — Мусечка, а ты что будешь?

  5