113 
— Не плачьте, — приободрил ее Иестин, видя, что она опустила голову. — В кузнице есть осел.
Иестин закинул сумку себе на плечо, и они потащили дверь к кузнице. Конюшни обгорели. Лошади, видно, перепугались и пытались выбить маленькие дверцы у стойла, но так и не смогли выбраться. Обрушившаяся кровля конюшни продолжала дымиться, черный пепел разносился ветром. Спартанец тоже остался внутри. Боль пронзила Изабель, когда она поняла, что ее мерин погиб.
Ослик стоял в кузнице, привязанный к железному кольцу. Удивительно, но в кузнице все оставалось нетронутым. Иестин нашел седло, и теперь они обсуждали, как лучше поместить Моргана на спину ослу. Прислонив дверь к выступающей наковальне, они двигали и толкали Моргана до тех пор, пока он не оказался в седле. Это было ужасно. Морган стонал и вскрикивал от боли. Изабель плакала, жалея возлюбленного. Морган припал к шее осла. Иестин привязал его, и они снова вышли во двор.
Боковой вход так и оставался без охраны. Ворота выходили к небольшому холму, который сбегал вниз ко рву с водой. Здесь, с задней стороны крепости, все опустело. Изабель даже не поверила своим глазам. Она зажмурилась, уверенная в том, что как только откроет глаза, то увидит какого-нибудь меткого лучника. Но никого не было. Только бездыханные тела лежали на земле другой стороны рва.
Они ждали и смотрели, но все было тихо. Стараясь держаться как можно ближе к стене, они направились к отмели. Ослик оказался спокойным. Сражение продолжалось с другой стороны, у подъемного моста, откуда доносились громкие крики и звон мечей.
Беглецы беспокойно осмотрелись по сторонам, стараясь увидеть вражеских воинов. Иестин показал Изабель самое мелкое место, но даже там ледяная вода доходила ей до бедер.
На самой середине ослик остановился. Изабель молила Бога, чтобы животное не дергало головой и не кричало.
Нежно поглаживая голову ослика, успокаивая его, Изабель наконец удалось убедить его двинуться вперед. Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем они добрались до противоположного берега. Отсюда Ллисвен представлял собой жалкое зрелище. Когда Изабель припомнила, как Морган любил свой дом и как гордился каждым усовершенствованием, боль пронзила ее сердце. От крепости остались только каменные руины. Даже не верилось, что замок сгорел так быстро. Может, Родри воспользовался своей известной черной магией, чтобы ускорить горение? Но теперь не имело смысла беспокоиться о замке. Он был полностью разрушен.
Иестин торопил госпожу. Нужно было побыстрее спрятаться в ложбине среди кустов. Изабель бежала за шустрым оруженосцем. А парень подгонял осла. Ослик наслаждался таким быстрым шагом, он даже взбрыкивал от удовольствия.
Иестин углубился в лес между холмами. Тропинка была такой узкой, что осел едва помещался на ней.
— Куда мы идем? — спросила Изабель, схватив паренька за руку в надежде остановить его.
— Осталось немного, — заверил ее Иестин, переводя дыхание. Ветви кустарника закрывали тропинку, и Изабель приходилось продираться сквозь них. Наконец Иестин с победным возгласом прыгнул вперед и отвел в сторону густые ветви кустов. Среди рыжего папоротника и нескольких рябин был виден вход в пещеру.
— О, Иестин, спасибо тебе. Это просто замечательно, — облегченно вздохнула Изабель.
Гордо улыбаясь, паренек завел осла в пещеру. Оказавшись внутри, Иестин не забыл снова загородить вход.
— Как ты отыскал ее?
— Подростком я играл здесь в войну, — пояснил Иестин.
Вместе они сняли Моргана с седла и, сгибаясь под тяжестью его тела, осторожно положили на кучу сухого папоротника на полу пещеры. Потом Изабель схватила поводья, когда осел попытался выбраться наружу. Несмотря на возмущение животного, привязала его к выступу в скале.
Иестин достал из сумки горшочек с мазью, льняную ткань, нитку с иголкой, трут, свечку, кожаный бурдюк с вином и немного хлеба и сыра.
Они поставили свечку в углубление в скале и приступили к обработке ран Моргана. Сердце у Изабель замирало от страха, когда она думала, успеют ли они спасти ему жизнь. Его мертвенная бледность напоминала Изабель об огромной луже крови, которую она увидела на крепостной стене. Девушка не знала, как лечить большие раны, поэто-му она выполняла все указания Иестина.
Они промыли рану, полив ее вином. Порез продолжал кровоточить, он был глубоким и длинным. Иестин знал, что надо стянуть края раны, чтобы она могла зажить. Изабель содрогнулась, когда паренек зашивал рану, оставив неуклюжий шов. Пот струился у нее по лбу, а к горлу подступала тошнота. Изабель с трудом смотрела на это. Наконец все было сделано. Они наложили целебную мазь на рану и перевязали чистой повязкой.
113 
