9 
– Понимаю. А что на дороге?
– Пока не знаю. Это не важно.
Она приготовила его любимый яблочный пирог. Она привезла с собой муку и всё необходимое для пирога. Он не мог прожить без него даже несколько дней.
Он говорил, что на самом деле не мог прожить несколько дней не без пирога, а без неё. Она ему верила. Потому что это была правда.
Она накрыла стол на улице. Он откупорил бутылку вина.
Волны играли друг с другом, и было так уютно сидеть и наблюдать за ними.
Они сидели, взявшись за руки.
Конечно, после того, как пирог был доеден до последней крошки.
– Спокойной ночи, дорогая.
– Спокойной ночи, любимый. Мур-р-р…
Она не могла спать, если не слышала рядом его дыхания. Совсем рядом. Настолько, что их дыхания могли обниматься друг с другом и становиться единым целым.
Когда он ушёл на рыбалку, она вернулась к мольберту.
Картина была почти дописана. Вся её правая часть была выполнена в светлых тонах, солнце грело невиданных расцветок цветы, животные улыбались друг другу. Нижняя часть картины была очень тёмной. В ней еле-еле угадывались очертания людей, и выражения их лиц были или зловещими, или обречёнными.
Она смотрела на дорогу, разделяющую эти два мира, и понимала, что нужна последняя деталь.
Образы носились в голове неясными видениями.
Решение пришло в одну секунду.
Перевёрнутая машина на обочине. Да. Надо прописать её получше. Это должно быть центральное место во всей композиции.
Очень хорошо.
Она откинулась назад, сощурила глаза.
Окунула тонкую кисть в красную краску. Красным должно быть платье на этой фигуре, лежащей рядом с машиной. Непременно красным.
– Что это? – Голос за спиной прозвучал неожиданно.
Она как будто проснулась.
– Я закончила, – улыбнулась она, ожидая поцелуя.
– Что ты написала? Аварию?
Она взглянула на лицо своего мужа и тихонько ахнула.
Как же она забыла?! Как она не подумала?! Конечно, ему было больно смотреть на эту картину.
– Прости, я не подумала, я так увлеклась…
Она обняла его и сильно прижала к себе. Так, как прижимают маленьких детей, когда они плачут во сне.
– Почему ты написала красное платье?
– Красное? Мне нужно было здесь цветовое пятно.
– Она была в красном костюме. В тот день… – сказал он, с трудом подбирая слова.
Она обнимала его все крепче.
– Прости, прости меня, я не знаю, как это получилось…
Он осторожно отодвинул её.
– Пойдём спать. Ты ни в чём не виновата.
Он поднялся в спальню.
– Знаешь, это, наверное, самая сильная твоя работа.
Её глаза вспыхнули. Она почувствовала, что краснеет. От удовольствия.
– Знаешь, мне тоже так кажется. Спасибо!
Она заснула в его объятиях совершенно счастливая.
Он заботливо скинул прядку волос с её лица и бросил взгляд на фотографию, которая стояла на тумбочке с его стороны кровати, фотографию его покойной жены.
«Спокойной ночи», – прошептали его губы.
Она пробормотала что-то спросонья. Он поцеловал её в лоб.
Весь следующий день она порхала как птичка при первых солнечных лучах. Он говорил, что она теперь не кошечка, а бабочка. Она шутливо бросалась на него с кулаками, кричала, что она кошечка, просила поцеловать в шейку и потом довольно говорила: «Мур-р-р».
Они целый день купались.
Они валялись на песке по пояс в воде и представляли себя привязанными. Как будто это такая казнь: они лежат прикованные и ждут, когда начнётся прилив. Тогда они захлебнутся.
– Начинается прилив… – говорила она нарочито трагически.
Их переворачивала набежавшая волна, и они хохотали, и брызгались, и догоняли друг друга на этом безлюдном песчаном пляже.
Вечером не удался пирог.
– Ты влюбилась?
– Что, неужели пересолила?
– Ага. – Он пытался скрыть разочарование.
Но она расстроилась ещё больше. Из-за него.
– Ужас! Никогда в жизни ничего не пересаливала. И уж тем более пирог!
– Мой любимый пирог…
Неизвестно, кто был расстроен больше.
– Какая я ужасная, испортила нам вечер!
– Да ладно, разве в пироге дело?
Он хотел её подбодрить.
– Конечно в пироге! Что сделать, чтобы тебя развеселить?
– Да я и так весёлый!
Они так хотели поддержать друг друга, что решили отправиться в город. Пробовать местные десерты.
Просто ради разнообразия.
Она вела машину, он целовал её в шею, и она говорила:
– Мур-р-р…
Весь следующий день она работала.
9 
