очень нудно 
52 
Я решила сбежать от нее по дороге в туалет и попробовать найти Мураи, но она меня заметила. Мы сцепились, она разорвала мне майку. Сцена была кошмарная. Я подумала, что если меня затащат обратно в камеру, мне конец, и заорала во все горло. Все выскочили в коридор, Мураи тоже вышел и приказал зайти к нему.
Вообще-то Мураи был очень мягким и милым человеком, но в тот раз он показался мне совсем другим. Очень холодным, безразличным. «Что ты буянишь? Возьми себя в руки», – вот все, что я от него услышала.
Но как раз в это время в Камикуисики со дня на день ждали полицию, держать людей взаперти было нельзя, поэтому меня перевели в Сатиам № 6, а потом снова в офис «Аум» у Фудзи. Там я неплохо провела время – Асахару вот-вот должны были арестовать, и работы почти не было.
В это же время была проведена зариновая атака, поднялся страшный шум. Вам не приходило в голову, что «Аум» могла совершить что-то противозаконное?
Нет. Тогда я еще думала, что все подстроила полиция, чтобы завладеть сведениями о новых членах и последователях «Аум». Несмотря на ужасную историю, которая со мной случилась, я не разочаровалась в братстве, не потеряла веру. Хотя хотелось, конечно, понять, в чем дело, почему Мураи так изменился, откуда вообще эти странности.
Из Камикуисики я уехала потому, что там все пошло кувырком. Всех «просвещенных мастеров» арестовали, а простые «мастера» стали командовать в стиле кто в лес, кто по дрова. Вот я и решила: с меня хватит. Без Асахары быть уже ничего не могло. Никто не пробовал меня остановить. Решила уехать – и уехала.
Не страшно было возвращаться в мирскую жизнь? Не боялись, что не сможете приспособиться?
Я об этом не думала. Была уверена, что у меня получится. Я вернулась домой, к маме, и прожила там с месяц. Мама очень переживала за меня: «По телевизору целый день об этом говорят. Я уже вся извелась». Первое время, глядя новости о газовой атаке, я убеждала всех, что это выдумки, фальсификация, но скоро умолкла – все, кого привлекали по этому делу, давали одинаковые показания. Как это может быть? Похоже, это и в самом деле совершила «Аум». Время окончательно развеяло мои сомнения.
Прошел месяц, и я решила: пора идти работать. Я думала о маме. Новый муж, а тут еще я на голову свалилась. Она чувствовала себя неудобно, нервничала, бедная. Дала мне сто тысяч иен на первое время, и я ушла, устроилась прислугой в гостиницу на курорте с горячими источниками. Самый подходящий вариант, если не хочешь тратиться на задаток, когда снимаешь квартиру. Можно найти место, где за жилье платить не надо.
На собеседовании я, конечно, не сказала, что была связана с «Аум», и меня сразу приняли. Но скоро появился человек из службы безопасности, и все открылось. Хозяйка обещала никому не рассказывать: «Работай спокойно», – но чувствовала я себя ужасно. Проработала там семь месяцев. Платили немного – двести тысяч в месяц, зато чаевые были хорошие. Я выжимала из себя все соки, чтобы заработать побольше. Как-то от одного и того же клиента три раза на чай получила. За один день. Попадались гости, которые считали своим долгом отблагодарить прислугу, когда вселялись и еще перед отъездом. Скопила денег, сдала на права и купила машину. У нас здесь92 без машины – как без рук.
Вы производите впечатление человека очень оптимистичного и деятельного.
А что мне тогда оставалось? Ничего. Оглядываясь назад, я думаю, что из меня получилась неплохая горничная.
Теперь работаю в салоне красоты. Туда тоже как-то нагрянула полиция. Я разозлилась – что это такое! меня памяти лишили, я сама пострадала! Это не шутка! Но поразмыслив, поняла, что раз я оказалась на стороне тех, кто принес людям горе, то и нечего из себя жертву строить. Поэтому я перестала злиться и выложила полицейским все, что знала.
Сейчас со здоровьем у меня все в порядке. С аппетитом тоже. Ничего не болит. Единственное – память так и не вернулась. Связей с «аумовцами» я не поддерживаю, и маме велела, чтобы она ничего обо мне не рассказывала, если кто-то позвонит. Никаких теплых воспоминаний о жизни в «Аум» у меня не осталось.
Вы были в дружеских отношениях с людьми из категории «просвещенных мастеров». Могли они участвовать в организации зариновой атаки?
Если бы им приказали – может быть. Ниими, к примеру, наверняка пошел бы выполнять приказ. Кэнъити Хиросэ… мы с ним беседовали довольно часто. Очень простой человек, наивный. Как бы это сказать… Я им сочувствую. Не та была обстановка, чтобы сказать «нет», когда тебе приказывают. Тут уже не «нет», а «рад стараться».
52 
