очень нудно 
102 
Она разит наповал. Нужно все сказать.
Нили высокомерно задрала изящный носик.
— Опасаешься, что придам слишком большое значение прошлой ночи? Я не настолько наивна. И понимаю, что все это только секс.
Она наконец дала ему возможность отрешиться от сознания своей вины, и Мэтт понизил голос до разъяренного шепота:
— И это говорит женщина, считающаяся символом чистоты и морали?
— Просто я реалистка.
Ему следовало обрадоваться, что она понимает истинную природу их связи, но вместо этого он рявкнул:
— Сразу видно, что ты в таких делах дока! А теперь доедай рыбу, пока не остыла!
И хотя именно он не прикоснулся к еде, она не стала спорить. Мэтт заставил себя поднять нож и отрезать кусочек бифштекса. И решительно сменил тему разговора. Нили не возражала, но он подозревал, что она просто выжидает. Хочет выиграть время.
Они отказались от десерта, ограничившись кофе. И едва он сделал первый глоток, как почувствовал, что она гладит его ногу своей.
— Собираешься сидеть над чашкой всю ночь? — маняще улыбнулась она.
Мэтт жадно уставился на ее грудь, чтобы немного подогреть на медленном огне и ее. Не ему же одному мучиться!
— К чему такая спешка?
— Дело в том, увалень, что тебе пришла пора показать товар лицом.
Мэтт едва не взял ее прямо в зале, но все же сумел совладать с собой и мужественно держался, пока они кое-как не добрались до машины. Он почти повалил ее на переднее сиденье «эксплорера» и стал лихорадочно ласкать, опомнившись, лишь когда мимо проехал грузовик, осветивший их фарами.
— Нужно поскорее выбираться отсюда…
— Сейчас только девять, — выдохнула Нили. — Люси еще не легла. Бертис и Чарли наверняка решили составить ей компанию.
Мэтт включил зажигание.
— В таком случае тебя ждут совершенно новые впечатления.
Он выехал за город, нашел узкую дорогу, идущую вдоль реки, и свернул на покрытую гравием аллею, упиравшуюся в небольшой лодочный причал. Мэтт ухитрился миновать причал и завести машину в кусты. Выключив фары и двигатель, он опустил передние стекла.
— Конечно, мы слишком стары для таких забав…
— Говори за себя! Я еще молода, — сообщила она, пытаясь усесться к нему на колени. К несчастью, прыткой первой леди мешало рулевое колесо, чтобы предпринять что-то еще.
Сегодня Мэтт забыл о необходимости оставаться джентльменом и бесцеремонно задрал ей подол, ударившись при этом о дверь и ссадив бедро о подлокотник. Зато ему с первой попытки удалось стащить крошечные трусики с ее стройных ног и вышвырнуть их в окно.
Ее сладкий язычок выскользнул из его рта.
— Ты, кажется, только что выбросил мои трусики?
— Нет, — солгал он.
Нили рассмеялась и потянулась к его ширинке.
— Око за око. Мне нужны твои.
— О, ты их получишь, — заверил он, сорвал с живота Нили подушку и растянулся на сиденье, увлекая первую леди за собой. При этом он оцарапал колено о приборную панель и стукнулся головой о потолок. Плевать!
Нили положила ногу ему на бедро и уселась верхом. Голова Мэтта пошла кругом. Он прикусил крошечное сердечко на ее шее, захватил губами ее нижнюю губу.
— Вижу, ты не раз это проделывала.
— Еще бы! Мое изобретение!
Будь он проклят, если она не успела расстегнуть его слаксы!
Прошлой ночью он решил, что не приблизится к ней на три шага без презерватива в кармане. Отыскав этот весьма необходимый предмет, он расстегнул молнию оранжевого платья, спустил бретельки с ее плеч и сжал крохотный сосок.
— Больно, — пробормотала она. — Хочу еще.
Мэтт улыбнулся и выполнил просьбу.
Из горла Нили вырвалось что-то среднее между довольным стоном и мурлыканьем. Он почувствовал вибрации своим языком и, на мгновение лишившись рассудка, снова запустил руку ей под юбку и сжал мягкий холмик между ее широко расставленными бедрами. Она оказалась мокрой и скользкой. Он потер пальцем набухший бугорок.
— Не… нужно.
Мэтт погрузил палец глубже и прошептал:
— Так лучше?
Нили застонала и, сжав ладонями его голову, припала к губам в поцелуе. Он продолжал ласкать ее, но понял, что этого недостаточно. И поэтому, отняв руку, сжал ее бедра, приподнялся и… посадил ее себе на живот.
Она сомкнула колени. Потерлась о него. Такая открытая. Завитки мягкие и влажные. Мэтт охнул. Рубашка льнула к потной груди, мышцы напряглись. Он нашел ее грудь и принялся посасывать.
Она сирена, наяда, ведьма. Мучительница и насмешница.
102 
