110 
Фирма пищевых морепродуктов — где ей быть, как не рядом с рыбным рынком Цукидзи? По пути на работу и произошла его встреча с зарином.
Утром выхожу из дома в семь и сажусь на электричку, отправляющуюся со станции Митака в 7:25. Это — правило. Станция — начальная, поэтому езжу сидя, что очень удобно. На работу приезжаю примерно в 8:20. Рабочий день начинается с девяти, таким образом, у меня в запасе есть сорок минут. За это время я навожу порядок и практически приступаю к работе раньше времени. Утро — самое лучшее время для докладов и переговоров. Иначе потом никого не застанешь — все на совещаниях, собраниях.
Определенного времени ухода с работы у меня нет. Бывает, задерживаюсь до десяти, хотя обычно возвращаюсь около восьми. Конечно, десять — это не предел, но после десяти уже откровенно тянет домой. Шансов застать детей не в постели после десяти крайне мало.
В Коганэи мы переехали за пять месяцев до происшествия. До тех пор жили в корпоративном жилье на Коэндзи. И вот, наконец, купили квартиру. Едва родилась маленькая, переезд, старшая поступает в среднюю школу — одним словом, сплошные заботы.
Признаться, мне нравилось в Коганэи. Для жилья очень даже спокойное место. К тому же родители жены жили на Татикаве, ее младший брат почти одновременно с нами купил на Коганэи дом. В общем, когда все рядом — удобно. Корпоративное жилье было отдельным удобным домом, правда, староватым. Купить подходящий нам новый дом было не по карману. При этом мне стукнуло сорок, пора бы обзаводиться собственной крышей. Вот и пришлось поднатужиться. Времена «мыльного пузыря» миновали, цены понизились, проценты по кредитам тоже. Правда, сейчас они стали еще ниже…
По понедельникам у нас обычно совещание. Но в этот день из-за праздников решили его не проводить. Некоторые взяли отпуск, но мне было не до отдыха: предстоял годовой отчет. Я вышел из дома как обычно. Одет был примерно так, как сейчас: тоже пальто, тот же костюм, тот же портфель. Все то же самое. Сначала сказали: на одежде остался зарин, ее необходимо выбросить, — потом оказалось, что можно не выбрасывать. Я оставил, ношу до сих пор. На всякий случай, правда, сдал в чистку. Выбрасывать жалко: пальто и портфель были совсем новые… Так и пользуюсь, проблем не вызывает.
В тот день я, как обычно, ехал сидя в вагоне линии Тодзай. На Каябатё пересел на линию Хибия. Станции по порядку: Каябатё, Хаттёбори, Цукидзи. На всех трех сплошная давка. Особенно на пересадке с линии Тодзай. Голова поезда ближе всего к выходу на пересадку, пройдя по переходу, там садишься в конец поезда линии Хибия. Просто пересечение станций находится под прямым углом, и здесь самый напряженный поток пассажиров.
Видимо, поэтому я стараюсь не садиться в последние вагоны линии Хибия, а проходить вперед по платформе. В хвосте всегда давка, не всегда еще попадешь в вагон. К тому же мой выход на Цукидзи в голове поезда, в том числе поэтому мне удобнее проходить вперед.
Иду вперед по платформе, насколько это удается, и где-то там сажусь в вагон. Есть время — дохожу до первого вагона, нет — стараюсь сесть как получится. Иными словами, определяю место посадки по времени прибытия поезда на платформу. И чем дальше проходишь вперед, тем свободнее внутри. На работу езжу всегда в одно и то же время и уже знаю, когда появится поезд. Выходит, чаще всего я сажусь в вагон где-то посередине состава.
В тот день поезд немного запоздал. Помню, что прошел по платформе дальше обычного. Сел в вагон далеко впереди. Поезд был, как всегда, а может, чуточку сильнее полон. Рабочий день между выходными — народу должно быть мало, но оказалось все наоборот. В какой по счету сел я вагон, не знаю. Уже потом, вспоминая место посадки, пришел к мысли о четвертом.
Пока я ехал, обратил внимание на большое количество кашляющих людей. Закашлялся и я, предполагая, что подхватил простуду. Причем не только я один. Помню, подумал: они что, все тоже заболели? Было тяжело дышать. Я выходил на Цукидзи. Хотелось как можно скорее оказаться наверху, вдохнуть свежего воздуха. Поэтому стоило поезду остановиться на Цукидзи, я спешно вышел и двинулся к выходу. Проходя перед третьим вагоном, я вскользь заметил, что в вагоне лежит один, а снаружи один или два человека. Все — пассажиры.
Выйдя наружу, я вдохнул полной грудью и почувствовал, как полегчало. И пошел прямо на работу. Добравшись до рабочего места, поймал себя на мысли: сегодня как-то мрачновато. Помню, посмотрел на потолок, включен ли свет. Такое ощущение, что повсеместно не хватает яркости. Но другие так не считали, ничего не могу понять. У кого-то болела голова, но в целом ощущения ненормальности происходящего еще не было.
110 
