47 
— Слушай, а тебя дома не было в половине шестого? — спросила жена. — Я звонила домой, хотела сказать, что немного задержусь.
— Масло закончилось, и я ходил в магазин, — соврал я.
— А в банк сходил?
— Конечно, — ответил я.
— А кот?
— Не нашел.
— Ясно, — сказала жена.
Когда после ужина я вышел из ванной, то увидел, что в темной гостиной без света сидит жена. Она свернулась в клубочек и в темноте в своей серой рубашке напоминала забытый багаж. Мне стало очень ее жаль. Ее просто оставили не в том месте. Будь это другое место, она, вероятно, была бы счастливее.
Я вытер волосы полотенцем и сел на диван напротив нее.
— Что случилось? — спросил я.
— Наверное, кот уже умер, — сказала жена.
— Да нет, — сказал я. — Наверное, где-нибудь развлекается. Проголодается и вернется. Помнишь, как-то раз такое уже было. Когда мы жили в Коэндзи…
— На этот раз все по-другому. Я знаю. Кот сдох и разлагается где-то в траве. Ты искал в саду пустого дома?
— Слушай, ну ты даешь. Даже если это и пустой дом, он все-таки чужой. Не могу же я без спросу туда залезть.
— Ты его убил, — сказала жена.
Я вздохнул и еще раз вытер волосы полотенцем.
— Ты убил его своим отношением, — повторила жена из темноты.
— Что-то я не пойму, — сказал я. — Кот пропал сам по себе. Я тут ни при чем. Ты же и сама это понимаешь.
— Ты его не особенно любил.
— Может, и так, — признался я. — По крайней мере, уж точно не так, как ты. Однако не издевался над ним и каждый день кормил как положено. Я его кормил. Как можно говорить, что я его убил, просто потому, что не особенно его любил? Тогда выходит, что большую часть людей на свете тоже я убил.
— Вот такой ты человек, — сказала жена. — Всегда, всегда одно и то же. Ты столько всего уничтожаешь, даже не испачкав рук.
Я хотел что-то ответить, но, увидев, что она плачет, передумал. Затем бросил полотенце в корзину для белья в ванной, пошел на кухню, достал пива из холодильника и выпил. Дурацкий день. Дурацкий день в дурацком месяце дурацкого года.
Ватанабэ Нобору, где ты? — подумал я. Неужто заводная птица не завела твою пружину?
Получилось что-то вроде стихов.
- Ватанабэ Нобору,
- Где ты?
- Неужто заводная птица
- Не завела твою пружину?
Когда я выпил полбанки пива, зазвонил телефон.
— Подойдешь? — спросил я, обернувшись в темноту гостиной.
— Нет. Сам подойди, — сказала жена.
— Не хочу, — сказал я.
Мы не снимали трубку, а телефон продолжал звонить. Телефонный звонок перемешал пыль, висящую в темноте. Ни я, ни жена не произнесли ни слова. Я пил пиво, жена беззвучно плакала. Я досчитал до двадцатого звонка, потом бросил. А телефон продолжал звонить. Но не могу же я считать звонки до бесконечности.
47 
