очень нудно 
36 
Атмосферные маневры – только на антигравах.
Нет, забота об экологии родины – это хорошо, это правильно. Но не до такой же степени! Цивилизованный мир, не варвары с их дикарскими «табу». Откуда взялась эта странная цифра: 717 тонн – Регина так и не смогла выяснить. И кольца свои сякконцы «перфорировали» по загадочной системе: чтобы «окна» не просто открывали дорогу спутникам, но и образовывали в отраженном свете О-Дзимы особый узор, гармонирующий с…
Забыла – с чем. Ну и ладно!
– Смотри!
Они с Линдой взяли двухместную каюту: как в старые добрые времена, наша комната в «Лебеде» – помнишь? конечно! а ты?.. Оставшись наедине, подруги, не сговариваясь, ослабили блоки, перейдя на доверительную «двухслойку». И радостно проболтали большую часть рейса, дополняя слова транслируемыми образами и наплывами эмоций. Вот и сейчас Регину окутало искрящееся облако восхищения. Девушка взглянула на обзорник. «Герцог Лимбах» совершал разворот, выходя на финальный участок траектории. Планета на глазах меняла цвет. Радужная вуаль скользила по лику красавицы: перламутр и янтарь сменялись лазурью и аквамарином. Вспыхивали и гасли изумрудные блестки. Над челом прекрасной незнакомки сиял тройной венец из черных алмазов – знаменитые кольца Сякко.
– Вот это да!
– Чудо!
– Я читала, что Сякко – родина эстетов…
– Рекламное вранье!
– Не скажи! Теперь я понимаю, что имелось в виду…
Линда засмеялась. Глядя на подругу, Регина до сих пор не могла поверить, что Линда Гоффер, кавалер-дама номологии и младший инспектор службы Т-безопасности, по собственной воле решила сопровождать ее на Сякко. Когда Линда за три дня до отправления «Герцога Лимбаха» свалилась, как снег на голову, и сообщила Регине, что ужасно волнуется, что сойдет с ума, если рядом не окажется моральной поддержки… Сперва Регина ничего не поняла. Потом выяснила, что волнуется не Линда. Волнуется она, Регина ван Фрассен. И она, Регина ван Фрассен, сойдет с ума. Сойдет-сойдет, и нечего спорить! Если, конечно, рядом не окажется и всё такое. Короче, Линда – сюрприз на двух стройных ножках, стихийное бедствие в юбке – взяла отпуск за свой счет и летит на Сякко, потому что друзья познаются в беде. Насчет беды они еще немножко поспорили, а потом расцеловались, прослезились и выразили общее восхищение чудесным Линдиным характером.
На всякий случай Регина глубоко-глубоко, на задворках разума, укрепила тройным кордоном то местечко, где дремало смутное, ничем не обоснованное подозрение. Что, если чудесный характер Линды, избравшей путь служения Ларгитасу на ниве Т-безопасности, подкреплен распоряжением комиссара Фрейрена? Зачем комиссару мог понадобиться свой человек рядом с абитуриенткой ван Фрассен, Регина понятия не имела. Но подозрение ныло, как ушиб. Лучше будет, если Линда до него не докопается…
– …через несколько минут наш лайнер совершит стыковку с транзитной станцией номер семь орбитального пояса Сякко. Просим приготовить ваши документы для прохождения паспортного контроля. Благодарим вас, что воспользовались услугами…
Вблизи планета снова изменила цвет: бирюза, малахит, прожилки охры. Жемчужная дымка облаков. Кольца, по контрасту с теплой гаммой, нависали зловещей стеной. Антрацитовые глыбы хищно взблескивали острыми гранями, грозя обрушиться, раздавить, погрести под собой. Приближаясь, станция напоминала парящий в пространстве кристалл горного хрусталя. Собственно, вспомнила Регина, ее корпус и сделан из хрусталина. Особо прочный материал, использующийся…
Гюйс поджидал их у выхода. Он был занят: провожал взглядом статную брюнетку в платье из красного шелка. За платьем вился «хвост кометы» – истончающийся к концу шлейф на микро-антигравах, последний писк моды в этом сезоне. Шлейф и впрямь походил на хвост – только не кометы, а глубоководной мурены. Чувствовалось, что Гюйс в полете времени зря не терял. Они с муреной наверняка совершили не одно бурное погружение – «люкс» Гюйса был оснащен двуспальной кроватью, способной послужить храбрецу батискафом.
Все пассажиры сходили с ума от любопытства. Еще бы! – ловелас средних лет, при двух юных спутницах, вряд ли родственницах, да еще и обзавелся случайной пассией… Шептались о Железном Пупсе, межзвездном короле секса, о котором все слышали, но никто не видел. Неужели Пупс? Великий и неповторимый? Общественное мнение склонялось к тому, что да.
– Задерживаетесь, милые крошки, – сообщил Гюйс, не оборачиваясь.
36 
