104 
– Что он тебе сказал, мама? – тихо спросила Софи. Изабель и не заметила, как та вошла в комнату. У дочери был испуганный вид: ее родители еще никогда так не ссорились.
– Не важно, – присев на кровати, произнесла Изабель.
– Нет, важно! – запротестовала Софи. – Мама, он ужасно к тебе относится. Он мой отец, и я его люблю, но он не должен так тебя унижать. – Сегодня, после похорон Тедди, это уже перешло всякие границы.
Изабель посмотрела на дочь, только сейчас начиная осознавать случившееся.
– Он просто велел мне убираться вон, – все так же сдержанно сообщила она.
– И ты собираешься уйти? – ужаснулась Софи.
– Да, собираюсь. Это же его дом. – Их совместная жизнь закончилась в день похорон Тедди, что было по-своему справедливо.
– Куда же ты пойдешь? – На глазах дочери выступили слезы.
– Ну, найму где-нибудь квартиру. Нужно было это сделать еще давно, но он оплачивал лечение Тедди. – Софи кивнула, а Изабель поняла, что ее жизнь подошла к концу. Она все потеряла: Тедди, Билла, дом, мужа. Все, что она любила, чем дорожила, на что надеялась и во что верила, всего этого она лишилась. Нужно начинать жизнь сначала. Изабель посмотрела на Софи, та подошла к ней, и они молча обнялись.
Именно Тедди в конце концов освободил ее от Гордона. Именно он взял ее за руку и увел прочь. Билл не смог этого сделать и первым ее покинул. А у нее самой недоставало мужества. Именно Тедди, освободившись от доставлявшей ему столько мучений земной оболочки, освободил и свою мать от ее безрадостной жизни. Это был его прощальный подарок. Она стала, наконец, свободна.
Глава 17
Несколько дней Гордон не возвращался на улицу Гренель. При желании Изабель могла бы его найти, но зачем? Она уже все ему сказала, к тому же он наверняка был с графиней де Линье.
Некоторое время она бесцельно бродила по дому, свыкаясь со своим одиночеством. Часами сидела в комнате Тедди и плакала, иногда улыбаясь сквозь слезы каким-то милым воспоминаниям. Окружающий мир был далек, как никогда.
Однажды вечером она вдруг начала упаковывать вещи сына. Вещей было немного: ведь Тедди недолго прожил на этом свете – книги, головоломки, старые игрушки, белье, религиозные статьи, которыми снабжали его сиделки. Но по-настоящему Тедди дорожил только фотографиями матери и сестры. Здесь же лежала очень красивая свадебная фотография Изабель и Гордона. Этот снимок отца был единственным, который хранил Тедди.
С вещами Изабель провозилась всю ночь и закончила лишь к утру. Комната теперь стала нежилой, только рядами стояли аккуратно упакованные коробки. Затем она отправилась к себе и легла спать.
Гордон появился в конце дня – он желал знать ее дальнейшие планы.
– Я пока еще не решила. Я упаковывала вещи Тедди.
– Какое тоскливое занятие – надо было поручить сиделкам!
Изабель не хотела, чтобы это делали чужие руки, но Гордону этого не понять – он не любил никого, кроме самого себя. Интересно, каковы их отношения с Луизой? Наверняка их главный стимул – ее положение в обществе и титул. Именно по этим причинам его когда-то привлекла и сама Изабель.
– В последний раз ты отвратительно себя вела, – с нажимом заявил Гордон.
Но на Изабель это не произвело впечатления: подобные вещи она уже слышала. Гордон недоумевал, как она посмела упомянуть про его связь с Луизой. Собственно, его удивляло, что она вообще о чем-то догадалась. Когда он спросил Луизу, действительно ли она под Новый год звонила ему домой, та призналась, что, по-видимому, да. Так случайная ошибка в один момент обрушила всю ту сложную конструкцию из лжи и полуправды, которую Гордон тщательно возводил в течение десяти лет. Но Луизу он не посмел ни в чем упрекнуть.
– Отвратительная ситуация сложилась уже очень давно, – сказала Изабель. – Я всегда полагала, что ты так холоден со мной потому, что я не оправдала твоих ожиданий. Я считала, что сама виновата, так как слишком занята Тедди. Но, в конце концов, выяснилось, что мы с Тедди тут вовсе ни при чем – у тебя возникли интересы на стороне.
– Причина все равно в тебе, – упрямо проговорил Гордон. – Если бы ты потрудилась быть мне хорошей женой, ничего бы не произошло. – Он, как всегда, намеревался выйти сухим из воды и во всем обвинить только ее.
– Я хотела быть тебе хорошей женой, Гордон. И сначала я очень тебя любила. Именно ты возвел между нами стену, ты отверг меня и покинул нашу спальню. И ко мне это не имело никакого отношения, что, я думаю, ты и сам понимаешь.
104 
