очень нудно 
171 
– Благодарю вас. Сейчас зафиксируем челюсть – и баиньки… Эй, приятель, подержи ему голову, – скомандовал Кугут ближайшему дрейгуру.
Когда процедура (на язык так и просилось: «экзекуция») была закончена, и дрейгуры унесли слабо сопротивляющегося квестора, горбун с трудом поднялся, опершись на костыль.
– Мне сказали, вы решили поселиться в одном доме со мной?
– Совершенно верно.
– Отчего, ваша светлость? Случайная прихоть? Большая любовь к скромному пульпидору?
– Пусть будет большая любовь, сударь. Давайте, я помогу вам дойти.
Беседовать можно было и здесь, в темноте, но чурихская кадавральня наводила на барона уныние. В доме он чувствовал себя привычнее. У Рене нашлась свеча; пульпидор зажег ее, потерев фитиль между пальцев. Свечу барон пристроил на сундуке; пододвинул табурет ближе к кровати, на которой расположился Кугут.
– Мне повезло, – без долгих предисловий сообщил обер-квизитор. – Я видел уникальное зрелище: Черный Аспид врачует белого рыцаря. Вроде бы, сострадание и помощь ближнему – не по вашей части. Или я ошибаюсь?
* * *
– Как вы узнали, что я слежу за вами? – мрачно осведомился Фернан Тэрц.
Профос вышел из-за ствола криптомерии, густо обвитого плющом. Багряные днем, листья плюща сейчас, в призрачном свете луны, напоминали пятна засохшей крови. «В-вы-ы! в-ва-а…» – откликнулся сверху филин-пересмешник, но профос насупил брови, ветка под наглым филином хрустнула, и птица сорвалась с дерева, благоразумно улетая прочь.
– Доброй ночи, – ответил вежливый гроссмейстер. – Я рад вас видеть. Вы не поверите, но я действительно…
Тэрц сделал жест рукой, показывая, что оценил приятность обращения.
– И все-таки, ваше чернокнижие? Мне казалось, я сделал все возможное…
– Вы были великолепны, сударь профос. Мне помогла чистая случайность, которой вы не могли предвидеть. Дело в том, что я – сын Бруно Клофелинга, мага-духовника при дворе герцога Губерта.
– Умеете вызывать духов из бездны? – профос позволил себе открытую издевку. – Так это много кто умеет… Или среди бестелесных созданий у вас есть осведомители? Полезные, весьма полезные знакомства!
– Я бы сказал иначе, коллега, – слово «коллега» в устах гроссмейстера прозвучало совершенно естественно. – В юности я пошел наперекор воле отца, изменив семейной традиции, но кое-что из наследственных способностей сохранил по сей день. Если у человека на плече сидит даймон, когтистый упрямец-даймон, толкая на разные сомнительные поступки – я вижу этого даймона. Я слышу его шепот, беззвучный для остальных. На вашем левом плече сидит даймон обиды и мести. Обида застарелая, к ней вы привыкли, а с желанием мстить успешно справляетесь, держа даймона в узде. Вы – сильный человек, сударь профос. Мне не хотелось бы знать, какая беда толкнула вас на путь блокатора, дав жизнь даймону на плече… Но помните: ваш даймон способен разоблачить вас, несмотря на все усилия блокации.
– Что же мне делать?
Беспомощность вопроса потрясла вигиллу. Таким она видела профоса впервые.
– Не сталкиваться с потомственными духовниками, пусть даже сменившими профиль. Или избавиться от даймона. Я понимаю, это трудно, почти нереально. Обуздать себя – иногда это непосильная задача даже для опытного венатора, легко обуздывающего самых диких детей геенны.
Складывалось впечатление, что два немолодых волшебника – настоящий и бывший – говорят о чем-то, хорошо знакомом им обоим, и закрытом для непосвященного слушателя. Анри доводилось присутствовать при схожих беседах: поэты, актеры, солдаты, путешественники – люди, ранее незнакомые, находили общий язык сразу, без помех, отчего вигилла чувствовала себя лишней, скудоумной бездельницей, торопясь уйти.
Сейчас уйти было некуда.
– Я бы с удовольствием спустился к озеру, – после долгого молчания произнес Тэрц. – Вы пригласили меня составить вам компанию. С даймоном или без, я согласен.
– Разумеется! Прошу вас…
Эфраим посторонился, чтобы профосу было удобно шагать рядом с ним. Тропа не отличалась шириной, и Анри пошла сзади. Правила хорошего тона предписывали пропускать даму вперед, но хороший тон затерялся в ночи. Склон сделался более пологим, дыхание озера надвинулось, остужая виски. Под ногами шуршал песок.
– Надеюсь, сударь профос, ваш… э-э… служебный интерес к Чуриху удовлетворен?
– Вполне, ваше чернокнижие.
– Без последствий, неприятных для нас обоих?
171 
