очень нудно 
55 
Мотоеси осмелился поднять взгляд, но сандалии это не понравилось. Носок ее угодил юноше в челюсть, перевернув несчастного на спину. Голова взорвалась умопомрачительной болью, челюсть ощутимо хрустнула, но, кажется, все-таки уцелела.
Стеклистое небо плыло кровавыми паутинками.
Там, в небе, горой Хиэй возвышался сухощавый человек лет тридцати пяти; узкое, хищное лицо поросло на правой щеке диким мясом лишая. Из-под длиннополой шерстяной накидки выглядывала рукоять меча, смешно напоминая собачий… нет, не напоминая.
И не смешно.
Человек не был самураем, о чем ясно говорил меч (один, короткий…), но надменности и презрения ему было не занимать-стать.
– Ты решил оскорбить меня? – Бесцветные губы скривились в улыбке-гримасе, источая холод. – Поклонился нищему калеке, сделав вид, что не заметил почтенного господина?! Это заслуживает тысячи смертей! Эй, Рикю, Таро – проучите-ка мерзавца!
Небо грязно выругалось, и на юношу, который только-только сумел встать по-собачьи, обрушился целый град пинков и ударов.
– За что?! – Крик превратился в хрип, а руки инстинктивно пытались защитить хотя бы лицо.
– Ты смотри! Оказывается, мы не желаем принимать кару за грехи с должным смирением! – Человек с лишаем забавлялся происходящим, не скрывая удовольствия. – Да бросьте вы торбы шерстить, успеете! – прикрикнул он на своих подручных. – Займитесь-ка лучше этим молокососом как следует!
«Разбойники! – пронзила юношу страшная догадка, заставив позабыть о боли, терзающей тело. – Живым не отпустят… чтоб донести не смог!»
Рикю и Таро – кряжистые детины, похожие на портовых грузчиков, но одетые побогаче – на миг оставили вожделенную добычу в покое, извлекая из-под одежды припрятанное оружие.
Короткую, окованную железом дубинку с шипами и нож-тесак.
Спектакль жизни близился к финалу.
В отчаянии юноша привстал, огляделся по сторонам – однако поблизости никого не было, кроме безногого нищего, отчаянно ругавшегося самыми черными словами. Увы, нищеброд ничем не мог помочь или помешать, и разбойники, прекрасно понимая это, попросту пропускали мимо ушей брань калеки.
Случайно их взгляды встретились: затравленный – юноши, и горящий гневом – старика нищего. Воздух между двумя парами глаз поплыл, словно над костром, юноша моргнул и увидел: маска.
Маска нопэрапон плавится, течет полузнакомыми чертами.
Ближе.
Еще ближе.
Прилипла, проросла.
…Тряслась земля от грохота тысяч копыт, сталь звенела о сталь, крики ярости и хрипы умирающих вплетались в безумную симфонию битвы, и падали одно за другим знамена южан из дома Кусуноки, но это было там, на холмах, а здесь были только кровь и сталь, сталь и кровь, и Смерть пела свою победную песню, и багровый туман боевого безумия рвался наружу из горящих глаз, из раскрытого в крике рта, плескал с окровавленного острия дедовского меча, щедро даруя гибель направо и налево…
Тело откликнулось само: волчком крутнувшись по земле, уходя от нацеленной в голову шипастой смерти, подсекая щиколотки убийцы.
– Вот это – другой разговор! Так куда интереснее, молодой ты мой господинчик! Посмотрим, как ты сыграешь свою последнюю роль!.. Сейчас будет совсем интересно…
Человек с лишаем вновь оказался рядом. Меч он доставать не стал: много чести для молокососа-актеришки! Костлявые пальцы мертвой хваткой, клешней бешеного краба вцепились в глотку, грозя сломать кадык, силой и болью подымая юношу на ноги.
Сейчас.
Сейчас…
Кажется, в последний момент он все же понял свой промах, этот гордый князь ночных трущоб, – но знамена южан еще падали в грязь, и Смерть плясала в душе Мотоеси. Присвистнул радостно короткий меч, меняя владельца, мертвая отныне кисть так и осталась висеть на горле юноши, забыв разжать пальцы; обратный взмах – и под ухом у человека с лишаем нехотя распахнулась багровая щель.
Сейчас… о, сейчас!..
Кровь хлещет Мотоеси в лицо, кровь ударяет в голову, и юноша уже сам не понимает: что за багровая пелена застилает взгляд? снаружи она или изнутри? Страшная, животная ярость выплескивается наружу нутряным ревом, и молодое сильное тело актера вдруг начинает жить своей жизнью, жизнью, имя которой – Смерть!
Идзаса-сэнсей был бы доволен, увидь он сейчас своего ученика.
Обладатель шипастой дубинки успел замахнуться всего разок, чтобы ткнуться носом в землю, вываливая наружу небогатое содержимое черепа.
55 
