очень нудно 
132 
Отшельник еще немного постоял и двинулся дальше-к выходу из Безначалья.
8
…Вскоре посланные Грозным соглядатаи донесут регенту: царевна Амба пешком поднялась вверх по течению Ямуны, углубившись в земли ватсов-краснозубых, где след ее затерялся в тамошних джунглях.
Грозный выслушает, посочувствует вслух тому тигру, которому упрямица попадется на зубок, и сделает вид, что забыл обо всей этой истории.
А в землях ватсов поползет слушок о безымянной подвижнице, сами краснозубые назовут ее просто и коротко — Святой Матерью. И будут по вечерам рассказывать друг другу отшельники у костров, подбрасывая в огонь ветки дикой яблони-бильвы[60] и путая правду с вымыслом:
— Вступив в аскетическую пустынь, предалась дева та, прекрасная телом, сверхчеловеческим истязаниям. Истощенная, огрубелая, со всклокоченными волосами, выпачканная грязью, шесть месяцев стояла она подобно придорожному столбу, питаясь одним лишь воздухом. Преисполненная великого гнева, еще год провела она по шею в воде, и следующий год — стоя на кончике большого пальца ноги и съев лишь упавший с дерева лист. Таким образом, за двенадцать лет накалила она Жаром своего покаяния небо и землю…
Старые отшельники начнут один за другим являться к Святой Матери, надеясь дать ей желаемое и прекратить столь суровую аскезу — но, возвратясь ни с чем, будут только качать седыми головами и хмыкать в бороды.
Говорят, сама Ганга, мать рек, придет к неистовой подвижнице, долго станет убеждать ее отвратиться от своего занятия и наконец уйдет, крича в гневе:
— Быть тебе, проклятая, в следующей жизни рекой с иссохшим руслом, ужасной видом и кишащей крокодилами!
Святая Мать улыбнется краешком губ и продолжит аскезу.
Все вокруг преисполнятся уверенности, что не за горами явление Брахмы-Созидателя, который именно в таких случаях раздавал дары, — но случится непредвиденное.
Вместо Брахмы к землянке Святой Матери подъедет белый бык с трехглазым всадником. Позднее один местный ракшас-пустобрех станет врать якшам-лесовикам, будто сумел подглядеть из-за ствола тамаринда: всадник-то был в наиредчайшей ипостаси, именуемой Баладжа! Это когда левая половина тела божества — ну Шива себе и Шива, зато правая — точь-в-точь Вишну-Опекун, со всеми атрибутами, разве что взгляд прямой не по-опекунски! Увы, якши не поверят болтуну: говорят, именно с тех пор людоеды не желают якшаться-ракшаться с пучеглазами.
Но, так или иначе, никто не узнает, о чем говорили они: девушка с горящим взором и Шива-Разрушитель.
Одно станет известным — назавтра Святая Мать сложит огромный костер и с песней войдет в огонь.
А спустя годы у владыки могущественных панчалов в результате тайных обрядов на погибель Грозного и его союзников родится дочь. Девочку захотят назвать Амбой, но раджа Панчалиец воспротивится. Мечтая о сыне, он сообщит всем, что жена принесла ему мальчика, и назовет дочку мужским именем — Шикхандин.
Что по-панчалийски значит «Хохлач», ибо на лысой головке младенца обнаружится седой хохол, свисающий к левому уху.
Супруга раджи изредка будет плакать и превращать Хохлача в Хохлаточку — но только наедине сама с собой, потому что суровый нрав ее мужа будет притчей во языцех.
Через семнадцать лет безумный Панчалиец решит женить дочь-сына, подобрав знатную и красивую невесту… Но это все произойдет не скоро.
Многое, очень многое произойдет не скоро, когда наступит долгожданное будущее — и мы станем гадать: как оно наступит?!
Как босая нога на острый сучок?
Как могучая армия на селение, обнесенное бамбуковым частоколом?
Как слон на муравья?
Но будущее не ответит, входя в наши двери.
ЧАСТЬ ШЕСТАЯ
ДЕД
Прочитав эти бесподобные главы, должно умилиться душой, преисполниться святого пыла и возгласить: «Победа!»
Глава XV
ВЕЛИКАЯ БХАРАТА
1
Огонь не верил своему счастью.
Скользнув с факелов в самую гущу стволов гималайского кедра, переложенных благовонным корнем Ушира и сухими лианами, пламя затаилось до поры — лишь изредка выпуская наружу струйки сизого дыма. Но вскоре первые языки-лазутчики жадно облизали душистую древесину, убедясь в отсутствии подвоха, змеенышами расползлись во все стороны, с треском отпрянули от расписной керамики, в один миг пожрали ворох одежд и запасных тетив для лука, пока наконец не превратились в ослепительный лотос, сердцевина которого была готова возродиться к новой жизни…
132 
