24 
— А если тебя посадят, что будет со всем этим? — Она никогда прежде не думала, что он добьется такого успеха и что они будут жить так, как жили до сих пор, на широкую ногу: дом в городе, еще один громадный на озере Тахо, собственный самолет, машины, драгоценности и прочее имущество. Оказывается, все это не более чем карточный домик, готовый рухнуть в любой момент. И Сара не могла не думать обо всех возможных последствиях. Сет чувствовал себя абсолютно раздавленным. И было от чего!
— Пойдет коту под хвост, наверное, — просто сказал он. — Даже если меня не посадят, придется выплачивать штраф и проценты с той суммы, которую я взял в долг.
— Ты взял эти деньги не в долг, а своей волей. И Салли они тоже не принадлежат. Это деньги его инвесторов, а не ваши. Вы сговорились обмануть людей. И тому нет оправданий. — Видеть Сета за решеткой Саре, разумеется, не хотелось. Было жаль и его, и себя с детьми, но если б такое случилось, она посчитала бы это справедливым наказанием.
— Спасибо за нравоучение, — с горечью отозвался Сет. — А отвечая на твой вопрос, скажу одно: у нас конфискуют все наше добро или по крайней мере часть, заберут дома, самолет и почти все остальное. Ждать осталось скорее всего недолго. Оставшееся мы сможем продать, — сказал он нейтральным, почти будничным тоном. Он уже прошлой ночью, как только началось землетрясение, понял: его песенка спета.
— И как же мы будем жить?
— Наверное, займем у друзей. Да не знаю я, Сара. Придет время — решим. А сегодня, сейчас, еще ничего не произошло. Пока здесь такая разруха, за мной не придут. Увидим, что будет на следующей неделе. — Но и Сара, и Сет понимали, что их мир стремительно рушится. И после его постыдного признания они были бессильны что-либо предпринять. Сет поставил их семью под удар самым предательским образом.
— Как ты думаешь, дом заберут? — Сара в страхе огляделась вокруг.
Сейчас это был ее дом. Дело не в его роскоши — это место, где они живут, где родились ее дети. И перспектива в один миг все потерять ужасала. В ближайшем будущем, если Сета арестуют и предъявят обвинение, они могут стать нищими. Сара разволновалась. Придется искать работу, жилье. А что будет с Сетом? Его посадят? Всего несколько часов назад ей было важно лишь одно — знать, что сын и дочь после землетрясения живы-здоровы, не погребены под руинами дома. Но теперь выходит, что дети их единственное реальное богатство, а своего мужа она совсем не знает. Четыре года прожила под одной крышей в сущности с незнакомым человеком, которого любила и которому доверяла, — отцом ее детей.
Сара разрыдалась. Сет хотел было ее обнять, но она не позволила: она теперь не знала, кто он — друг или враг. Не думая о ней и о детях, он всех подставил под удар. Сара кипела от гнева и горя.
— Я тебя люблю, детка, — нежно проговорил Сет, и Сара в изумлении воззрилась на него.
— Как у тебя только язык поворачивается говорить мне такое? Ведь я тоже тебя люблю. А ты? Что ты с нами сделал? С нами всеми, с нашими детьми. Мы же можем оказаться на улице, а ты — за решеткой. — Скорее всего так и будет.
— Ну может, все еще не так страшно, — попытался успокоить ее Сет. Только для Сары это уже были пустые слова — слишком хорошо она знала законы Комиссии по ценным бумагам и биржам. Ему грозили арест и тюрьма. И если это случится — оба понимали, — все пойдет прахом. Их жизнь уже никогда не вернется в прежнее русло.
— Как же теперь жить? — горестно повторяла Сара, сморкаясь в салфетку. От светской дамы, которой она была прошлым вечером, не осталось и следа. Вместо нее сидела насмерть перепуганная босая женщина в надетом прямо поверх вечернего платья свитере. Она напоминала рыдающую девочку-подростка, переживающую личную трагедию. Собственно, так оно — по милости ее мужа — и было.
Сара распустила свой французский пучок, и ее темные волосы рассыпались по плечам. Первый раз в жизни она переживала предательство. Сара взирала на Сета и в гневе казалась вдвое моложе. Дело не в деньгах и роскоши, которой они лишатся, хотя и этого жаль. Став матерью, она самым важным фактором своей жизни стала считать стабильность. Но именно этого Сет ее лишил. Лишил ее ощущения надежности, на которое она всегда рассчитывала, отнял ту счастливую жизнь, которую сам же им с детьми обеспечил. Эти махинации поставили под угрозу их существование. Он просто взял Да и пальнул из пушки по ее жизни, а заодно и по своей собственной.
24 
