100 
— Знаю.
— Со мной Талисман Бича. На костре у Миросхода сгорела подделка. Я подменил его, чтобы изучить на досуге. Досуга у меня, правда, не было. Постой минуту, я надену его на тебя.
Сэм поднял руки, и Смерть застегнула у него на талии пояс из раковин.
Он подал своим войскам знак остановиться.
Смерть мчала его в одиночку навстречу полубогам.
Над головами некоторых из них переливались нимбы зачаточных Обликов. Другие несли странное оружие, чтобы сфокусировать на нем странные свои Атрибуты. Языки пламени лизнули колесницу. Ветры налетели на нее. Обрушился грохот. Сэм взмахнул копьем и первые трое из его противников зашатались и рухнули со спин своих ящеров.
Смерть устремила на них свою колесницу.
Как бритва остры были косы, которые приладила Смерть к своей колеснице; и была она втрое быстрее лошади и вдвое — ящера.
Туман окутал Сэма, туман, подкрашенный кровью. Навстречу ему неслись тяжелые снаряды — и исчезали то с одной, то с другой стороны от колесницы. Сверхзвуковой вой заполнял его уши, но что-то ослабляло его до терпимых пределов.
Не меняясь в, лице, воздел Сэм свое копье высоко над головой.
И вдруг вспышка неожиданной ярости исказила его лицо, и с наконечника копья ударили в ответ молнии.
Опалило, обуглило ящеров и их всадников.
Ноздри Сэма раздулись от запаха горелой плоти.
Он засмеялся, и Смерть развернула колесницу для новой атаки.
— Смотрите ли вы на меня? — прокричал Сэм в небо. — Смотрите — и остерегайтесь! Ибо вы ошиблись!
— Не надо! — вмешалась Смерть. — Слишком рано! Никогда не насмехайся над богом, пока с ним не покончено!
И еще раз промчалась колесница сквозь ряды полубогов, и ни одному не удалось коснуться ее.
Разнесся призыв трубы, и священное ополчение ринулось на помощь.
Навстречу им двинулись воины Дезирата.
Сэм стоял на своей колеснице, и вокруг него с грохотом падали тяжелые снаряды, но ни один из них не достиг цели. Смерть раз за разом устремляла колесницу сквозь ряды врагов, то словно вбивая в них клин, то будто пронзая рапирой. Сэм пел. И копье его было словно жало змеи, иногда с наконечника слетали яркие искры, а Талисман светился бледным огнем.
— Мы их осилим! — обратился он к колесничему.
— Сейчас на поле только полубоги и люди, — отвечала Смерть. — Они все еще испытывают нашу мощь. Почти не осталось тех, кто помнит истинную силу Калкина.
— Истинную силу Калкина? — переспросил Сэм. — Ни разу не была она проявлена, о Смерть. За все века этого мира… Пусть же выступят теперь они против меня, и оплачет небо их тела, и обагрятся воды Ведры их кровью… Вы слышите меня? Вы слышите меня, боги? Где же вы? Я вызываю вас, здесь, на этом поле! Выходите против меня со всей вашей силой, явитесь сюда!
— Нет! — перебила Смерть. — Еще рано! Над ними опять показалась громовая колесница.
Сэм поднял копье, и вокруг пролетающей машины разверзся пиротехнический ад.
— Тебе не следует выдавать себя! Пусть они пока не догадываются, на что ты способен!
Сквозь грохот боя и пение внутри собственного мозга до него донеслись слова Тараки:
— Они поднимаются по реке, Бич! А другой отряд осаждает ворота города!
— Передай Далиссе, чтобы она бралась за дело. Пусть вскипятит своим Зноем воды Ведры. А ты со соими ракшасами отправляйся к воротам Дезирата и уничтожь захватчиков!
— Слушаюсь, Бич! — и Тарака исчез.
Луч ослипительного света пронизал, вырвавшись из из громовой колесницы, ряды защитников.
— Пора, — сказала Смерть и взмахнула плащом.
В задних рядах леди Ратри привстала в стремянах своей вороной кобылы. Она откинула черную вуаль, покрывавшую ее доспехи.
И закричали от страха оба воинства, ибо прикрыло солнце лик свой, и тьма снизошла на ратное поле. Зачах росток света, пробивавшийся из громовой колесницы, не под силу ему больше было обжечь кого-нибудь, а затем и вовсе изчез.
Лишь слабое, непонятно откуда исходившее свечение окружало их, когда ринулся на поле Владыка Мара — в своей переливчатой колеснице изменчевых цветов и очертаний, влекомый лошадьми, изрыгающими реки дымящейся крови.
Навстречу ему устремился Сэм, но помешали ему толпы воинов, и прежде чем прорубился он сквозь них, умчался Мара прочь, убивая всех на своем пути.
Поднял тогда копье Сэм и нахмурился, но цель его колебалась, меняла очертания, и все его перуны падали то по сторонам от нее, то позади.
100 
