ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Королевство грез

Очень скучно >>>>>

Влюбленная вдова

Где-то на 15 странице поняла, что это полная хрень, но, с упорством мазохостки продолжала читать "это" аж до 94... >>>>>

Любовная терапия

Не дочитала.... все ждала когда что то начнётся... не понравилось >>>>>

Раз и навсегда

Не понравился. Банально, предсказуемо, просто неинтересно читать - нет изюминки. Не понимаю восторженных отзывов... >>>>>

Легенда о седьмой деве

Очень интересно >>>>>




  81  

— Повернись. Очень хорошо пошито. Эта линия от шеи к плечам просто изумительна. Что ты ни наденешь, тебе все к лицу, так же как мне. Завтра вечером забудь, что я не могла пойти с тобой, и повеселись вволю. Но в самый приятный момент хоть на минутку вспомни обо мне, как я тут лежу больная.

И когда Тору собрался уходить, добавила:

— Ах, подожди. Странно, что у тебя в петличке нет цветка. Будь я здорова, я бы сама для тебя его сорвала, но не могу встать, так что, девушка, прошу тебя. Вон та зимняя роза подойдет. Сорви ее и принеси сюда.

И Кинуэ собственноручно взялась продеть в петличку смокинга распускавшийся бутон небольшой темно-алой розы. Изгибая слабые непослушные пальцы, она просунула стебель розы в петличку и легонько похлопала по сверкающим атласным отворотам:

— Готово. Остановись в саду и еще раз покажись мне, — располневшая Кинуэ говорила теперь задыхаясь.


На следующий день к назначенному часу Тору на «Мустанге», ориентируясь по карте, подъехал к усадьбе Кэйко в Адзабу[47] и остановился на большой засыпанной гравием площадке перед домом. Других машин еще не было.

Тору поразил старинный вид усадьбы, здесь он оказался впервые. Прожектора, спрятанные под деревьями, освещали выгнутый дугой фасад дома, построенного в стиле Регентства,[48] но, может быть, из-за вьющегося плюща, чьи листья в ночном свете казались совсем черными, дом производил мрачное впечатление.

Его встретил официант в белых перчатках, провел через круглой формы вестибюль с высоким потолком и предложил присесть на стул в стиле Людовика XV, который стоял рядом с другими такими же в гостиной, выдержанной в блистательном стиле Момояма,[49] — Тору со стыдом понял, что из гостей он пришел самым первым. Дом сиял, но в нем стояла глубокая тишина. Угол гостиной занимала огромная рождественская елка, но она казалась здесь как-то не к месту. Официант, поинтересовавшись, что гость будет пить, удалился, и, оставшись один, Тору стал смотреть на проглядывавшее через старинные окна ночное небо, лиловое от неоновых реклам и уличных фонарей, которые светили где-то там за деревьями.

Раздался звук скользнувшей двери, и появилась Кэйко.

Парадная одежда, в которой блистала дама в возрасте за семьдесят, лишила Тору дара речи. Вечернее платье с длинными рукавами было сплошь расшито бисером. От груди до подола цвет бисера и узор менялись так, что рябило в глазах. На груди рядом с золотыми бусинами зеленый бисер создавал узор павлиньих перьев, на рукавах волны лилового бисера, ниже до самого подола узор винного цвета, на подоле снова лиловые волны и золотые облака, а граница каждого из узоров отмечалась золотым бисером. Через чисто белую органди, служившую основой для вышивки, просвечивала серебристая ткань — трехслойное европейского типа платье было сшито на манер узорчатой накидки хаори.[50] Из-под подола выглядывали носы туфелек из лилового шелка, гордо поставленную шею обвивал шарф из жоржета изумрудного цвета, концы его тянулись до пола и сейчас были закинуты за плечи. Прическа тоже была необычной: концы гладких коротких волос качались у золотых серег, а с высохшего от нескольких пластических операций лица все более высокомерно смотрело свое лицо, полученное при рождении. Властные глаза и прекрасной формы нос. Губы, слегка покрытые для блеска помадой, казалось, что к ним пристала темно-красная кожура начавших увядать яблок…

Приблизилось лицо с застывшей на нем улыбкой:

— Извините. Я заставила вас ждать, — весело произнесла она, и Тору выговорил:

— Какое роскошное платье!

— Благодарю, — и Кэйко, как это делают европейские женщины, на мгновение с рассеянным выражением слегка вздернула красивой формы нос.

Принесли напитки, по приказанию Кэйко официант погасил люстру, и все погрузилось в темноту, освещаемую лишь мигающими огоньками елки, Тору, глядя на огоньки, вспыхивавшие и гаснувшие в зрачках Кэйко, на мерцающий бисер вечернего платья, в конце концов почувствовал тревогу и нарушил молчание:

— Другие гости что-то запаздывают. Или это я приехал слишком рано.

— Другие гости? Сегодня только один гость — вы.

— Так вы в письме написали неправду?

— Ах, извините. У меня потом сменились планы. Я собираюсь отпраздновать Рождество сегодня вечером только с тобой.

Тору встал, он был рассержен.


  81