Последние отзывы

  81  

— Ничего.

— Если ты не собираешься чего-либо предпринять, не все ли тебе равно?

— Не все равно, если мой отец связан с такими ужасными людьми…

— А если он не имеет к ним никакого отношения, вы будете действовать?

— Дело не в этом, — Исао долбил свое. — Я хочу, чтобы и отец, и Курахара сохранили в этой истории свое лицо. Курахара как законченный негодяй.

— В таком случае, ты сможешь выглядеть достойно.

— Мне этого не нужно.

Исао явно противоречил сам себе.

— Сава, ну, это же подло — намекать. Я хочу знать, что происходит на самом деле. Прямо взглянуть правде в глаза.

— Зачем? Если ты узнаешь правду, что, твои убеждения изменятся? В таком случае они были не больше чем фантазии. От целей, которые так легко меняются, лучше отказаться. Я попытался лишь слегка поколебать тот мир, в который ты веришь. Если он даст трещины, то намерения сомнительны. Что будет с твердой мужской решимостью? Она у тебя есть? Если есть, скажи.

Исао снова не знал, что сказать. Сава не был похож на человека, который читает одни журналы с устными рассказами, теперь он наступал на Исао, стремясь заставить его выплюнуть горячий комок, буквально застрявший у юноши в горле. Исао чувствовал, как от возбуждения кровь прилила к щекам, он с трудом сдерживался. Потом проговорил:

— Я не двинусь с места, пока ты не скажешь правды.

— Даже так? — Сава немного помолчал. В надвигавшихся сумерках в крошечной комнатке сидел, скрестив ноги, сорокалетний мужчина в доставшихся от наставника старых, вытершихся на коленях фланелевых брюках, он так сгорбился, что рубашка цвета хаки на жирной спине выглядела как защищающие от стрел доспехи. В его облике теперь не было той внезапно вспыхнувшей резкости, он то ли раздумывал, то ли клевал носом.

Неожиданно Сава поднялся на ноги. Открыл стенной шкаф и начал там что-то искать. На этот раз он сел в официальной позе и положил перед собой короткий меч в простых деревянных ножнах. Вытащил его из ножен. Полутьму комнаты разорвал резкий мертвенно-белый блеск.

— Я сказал это, потому что хотел заставить тебя одуматься. Ты — главный наследник школы Сэйкэн. Отец действительно тебя очень любит.

Я-то ладно. Есть у меня и жена, и дети, но я к ним не привязан, да и они меня, считай, забыли. Я виноват только в том, что дожил до своих лет, хотя мог в любой момент выбрать смерть.

Я могу подать прошение о своем уходе из школы и заколоть Курахару — твоему отцу это не повредит. Отвечать буду только я. Я понимаю, что Курахара источник всех бед, даже если удастся убрать одного его, можно обезглавить тем самым политиков и дельцов, которыми он манипулирует. Во что бы то ни стало нужно убить Курахару. Я все продумал, так что предоставьте мне сделать это вот этим мечом.

Уступите мне только его. Если после того, как я его уничтожу, в стране не станет лучше, тогда вы, молодые, делайте что угодно.

И еще, если вы во что бы то ни стало хотите убить его сами, дайте и мне принять в этом участие. Я наверняка вам пригожусь. Только я могу убить его, не повредив репутации школы Сэйкэн. Прошу тебя. Открой мне свои планы.

Исао услышал всхлипывания. Он не мог больше допытываться по поводу Курахары. По всему поведению Савы: по тому, как он смотрел, как слушал, что говорил, видно было, что сам разговор Сава затеял, чтобы высказать свою настоятельную просьбу. Во всяком случае, теперь он оказался наступающей стороной.

Исао был в сильном замешательстве, но хотя бы перестал бояться того, что не сможет сдержаться. Теперь решать предстояло ему. Сава, склонив голову с редеющими на темени волосами, продолжал всхлипывать, и Исао имел возможность обдумать, как ему поступить.

В эти мгновения он, словно строя острую бамбуковую изгородь, которая перекроет синеющее небо, соотносил в уме преимущества и недостатки, выгоды и потери. Исао мог принять Саву в свою группу, мог и не принять. Мог открыть ему их цели, а мог добиваться своего, не открывая их. Мог сохранить чистоту и изящество, а мог их отбросить.

Принять Саву в свои ряды значило открыть ему их намерения. За это он мог потребовать от Савы открыть ему правду об отношениях между Курахарой и отцом. Идея обновления страны с этого момента уже не могла оставаться просто идеей, и, может быть, удастся, сдерживая как-то опасное нетерпение Савы, использовать его для общих целей.

Если Саву не принимать, то нет необходимости открывать ему свой план, а значит, не нужно добиваться от него неприглядной правды. Существует, однако, опасность, что Сава убьет Курахару раньше времени, тогда других станут строже охранять, и обновление захлебнется.

  81