очень нудно 
29 
Все было точно так же, как и в Британии. И молодые англичане, и ямайские тинейджеры наслушались Элвиса и первых блюзменов, и нафантазировали себе образ Америки — прекрасного рок-н-ролльного рая на земле. И если из британских фантазий со временем выросла вся современная рок-музыка, то из ямайских тоже выросло несколько очень важных для нашего разговора штук.
Как и все молодые люди, юные ямайцы желали одного: танцевать. И тот, кто давал им эту возможность, взамен становился богачом. Сперва, как и везде, ямайские танцы проводились под живые оркестры. Но чем дальше, тем более убого смотрелись эти мужики со своими банджо и дудками на фоне всего лишь одного диск-жокея с парой пластинок.
Именно на Ямайке впервые появилась та форма дискотеки, которая сейчас распространена по всему миру. Диджей колдует за пультом. Колонки басами бьют танцорам прямо в мозг. В паузах между песнями диджей речитативом выдает в микрофон что-нибудь веселенькое. Самая лучшая дискотека — та, на которой больше всего колонок и пластинки позабористее.
Первые ямайские диск-жокеи просто ставили музыку в местных барах. Ну чтобы забулдыгам было не так скучно накачиваться ромом. Потом кто-то один придумал подсоединить к проигрывателю не одну булькающую колонку, а усилитель и несколько динамиков погромче. В конце 1950-х верхом крутизны считалась саунд-система мощностью тридцать ватт. Спустя три года — в десять раз мощнее. Спустя еще три — в пятьдесят раз мощнее. Очень быстро танцы стали бизнесом: кто-то собирал саунд-системы, кто-то крутил пластинки, ктото продавал на танцах ром и наркотики. Денег хватало всем.
4.
А революция 1960-х продолжалась. Считается, будто основными бунтарями в то время были хиппи и белые студенты. Мол, именно они слушали рок и прилюдно делали секс на газончиках в центре Лос-Анджелеса. Однако на самом деле белые подростки родом из среднего класса в бунт всего лишь играли. Отрастить себе волосы до лопаток и во время каникул в университете съездить на какойнибудь пропахший марихуаной фестиваль — вот и все, на что их хватало. Отметив двадцатилетний юбилей, эти ребята стриглись поприличнее, обзаводились кредитками и начинали вести ту же жизнь, что вели их родители.
Настоящая же революция началась в Штатах в тот момент, когда бороться за свои права стали реальные угнетенные. Педерасты, негры, анархисты, религиозные сектанты, латиноамериканцы, инвалиды, наркоманы, педофилы и еще черт знает кто. Прежде все эти крошечные группы просто не имели шансов уцелеть. Прежде общество наваливалось на них всей своей удушающей массой и не успокаивалось, пока не расплющивало в лепешку. Зато теперь, объединяясь с другими (такими же маргиналами), меньшинства могли бороться. И может быть даже победить.
На самом деле капитализм просто не может не закончиться революцией. Так уж он устроен. После Второй мировой американцы заново выстроили капитализм у себя, а потом и по всему остальному миру. Даже СССР перенял у них кое-какие экономические приемчики. И стоит ли удивляться тому, что как только строительство капитализма было окончено, по планете прокатилась целая волна революций? Причем не каких-нибудь, начатых по заказу из Москвы, а самых что ни на есть настоящих, пахнущих улицей и весельем. И ладно бы речь шла только о Кубе или Конго, нет! Тучи собирались непосредственно над Штатами и Европой.
Общество, которое еще вчера казалось таким монолитным, стало вдруг разваливаться. Вместо белой протестантской Америки возникло несколько дюжин америк помельче. Выяснилось, что меньшинства бывают самые разные: религиозные, сексуальные, политические. . . А главное — национальные. И если, выглядывая сегодня в окно, вы увидите, как по улицам российских столиц бродят граждане полусотни разных национальностей, причем две трети из них даже не говорят по-русски, то, думаю, поймете чувства тогдашних американцев.
Капитализм, который американцы строили по всей планете, был устроен совсем не так же, как тот, что существовал лет сто назад. Тогда буржуи во фраках богатели за счет того, что на заводах вкалывали граждане их собственных государств. Теперь все (ну почти все) американцы и европейцы богатели за счет того, что на благо их стран вкалывали все (ну почти все) жители третьего мира. В самих Штатах и Европе никаких заводов давно уже и не осталось. В Детройте в бывших автомобильных цехах теперь устраивались танцы и жили наркоманы, а машины собирались не здесь, а где-нибудь в Корее. Ну а поскольку кое-какую работу кому-то нужно было выполнять и дома, то некоторому количеству цветных рабочих было дозволено въехать и в сами страны первого мира.
29 
