очень нудно 
143 
Годы, они свое возьмут.
Петр Леонидович спустил ноги на пол, нашарил растоптанные тапочки. Откинул одеяло. Держась за спинку кровати, встал. Он был облачен в куцый больничный халат из голубой байки. Из-под халата нелепо и жалко торчали худые старческие ноги, покрытые редкими волосками.
Данька поспешил отвести взгляд.
– Не замерзнете?
– Нет. Тепло. Май месяц.
Петр Леонидович старался говорить внятно. Фразы выходили короткие, рубленые.
– Ну хоть на меня обопритесь, что ли?
Хмыкнув, старик от помощи не отказался. Вместе они выбрались в коридор. Врачей, к счастью, видно не было, а расширитель с диваном, двумя креслами и дешевым телевизором «Rainford» располагался в двадцати шагах. Петр Леонидович шел твердо, не шаркая, но правую ногу все-таки подволакивал. Данька поддерживал его под локоть. Ни дать ни взять, заботливый внук ведет на прогулку прихворнувшего деда.
Усадив старика на диван, Данька придвинул поближе одно из кресел – тяжелое, раскоряченное, с тканевой обивкой. У них дома стояло похожее, но три года назад он уговорил родителей купить новый мягкий уголок, а старье лично выволок на мусорку, на радость местным бомжам, которые бегом утащили кресло в подвал.
– Как в тире?
– Нормально! У «Орлов» сегодня стрельбы на «минус первом» сорвались. – Данька проклял свой длинный язык, но отступать было поздно. – Я с Шамилем договорился, Петр Леонидович. Верней, не я, а Тимур… Короче, никаких проблем. Не беспокойтесь.
– Тебе сменщик нужен. Сам замаешься. А я… пока оклемаюсь…
Дядя Петя умолк, переводя дух и выжидательно щурясь на собеседника. Необычный, правый прищур – словно стрелок отражался в зеркале. Мол, что скажешь, напарник?
Кто из нас отражение – ты или я?
– Сменщика я найду, не волнуйтесь. Если временно, чтоб на «нулевке» и на «минус первом» помогал – запросто. Хоть двоих! Вон Тимур с Вовиком, к примеру. Они у нас сто раз были, все знают. Позвоню Любови Васильевне, она мне помощников предлагала и Тимура в том числе. Если, конечно, вы не против.
– Не против. Звони Кали.
Лишние слова не требовались. Данька и так все понял наилучшим образом. Как сменщики, выдавать пульки к «воздушке» и помогать на «нижних» стрельбах – Тимур с Вовиком вполне подойдут. А станут деловых строить или выпивать – можно пожаловаться Любови Васильевне. Она им живо хвосты прикрутит. Небось счастлива будет, что тирмен наконец согласился на ее предложение.
Ушастой ведь не объяснишь, что сменщик и ученик – не всегда одно и то же.
Артур бы, пожалуй, смог подтвердить.
– «Хомячков» ставь на «минус первый». Сам больше сиди на «нулевке». Присматривайся. К пацанам.
– Ладно, дядя Петя.
Под «пацанами» Петр Леонидович, конечно же, подразумевал не «хомячков» Калинецкой.
– Выздоравливайте скорей. Я вас навещать буду. – Данька мельком поглядел на часы. Время, отпущенное врачом, истекало. – Каждый день. Вы все-таки скажите, что вам принести. Мне не трудно.
– Пижаму мою привези. Из дому. Халат этот… – Старик выразительно оглядел больничное одеяние. Куцые рукава едва доходили ему до локтей, полы задрались выше колен. – Богадельня. Стыдобища.
– Конечно, привезу! Прямо сейчас и съезжу. Адрес давайте.
– Ольминского, три. Код на подъезде: пять-восемь. Третий этаж. Квартира номер девять.
– Я лучше запишу. – Данька полез в карман за мобильником. В меню имелась записная книжка, а телефон раскладывался крестом, открывая дополнительную клавиатуру. – Так, Ольминского, три…
– Пижама в шкафу. В спальне. Легкая, в клеточку. Найдешь. Еще тапочки. Синие, у входа. И семечек купи. Черных, жареных. Стаканов пять. Или шесть.
«Больше ему не съесть, – вынырнуло из памяти детское стихотворение. – Он у меня еще маленький…»
– Вот ключи. Держи. Оставь записку домработнице. Все в порядке. Скоро буду. Пусть не волнуется.
– Ага, сделаем.
– Сам-то как? В порядке?
– Я? А что со мной станется?
Врать он не умел и на всякий случай отвел взгляд. К сожалению, даже после микроинсульта дядя Петя не утратил обычной зоркости.
– Выезд был? Завалил?
– Угу. Завалил. – Слова выдавливались с трудом, фразы сделались короткими, как у Кондратьева. – Ерунда, бывает! В первый раз, что ли?
Дяде Пете нельзя волноваться. Но ведь на самом деле ерунда, правда?
– Бывает, – подтвердил старик, откидываясь на спинку дивана. – Не боги горшки… обжигают. И у меня… бывало.
– Место дурацкое попалось, – начал оправдываться Данька, чувствуя себя нашкодившим мальчишкой. – Я с Гуданова во двор, к стоматологии… Вроде и сектор небольшой, а все время мешало что-то. Как соринка в глазу. В общем, патронов не хватило. Я и ушел.
143 
