47 
Что-то у меня гордыня сегодня не очень… Подкачала.
Дверь квартиры распахивается настежь:
– Я кого просила мусор выбросить?
Становлюсь в позу:
– Пушкина!
– Я тебе покажу Пушкина! Я тебя, в гроб сходя, благословлю! Ты у меня сам застрелишься, бездарь! Марш на помойку!
Пререкаться со вздорной бабой – ниже моего достоинства. И пойду! И выброшу! Пальцы стальным захватом смыкаются на пакете с мусором. Рвется тонкий полиэтилен.
– Еще на пол мне рассыпь!..
Лидка хмурит брови. Нетушки, актрисуля. Не верю. Одарив жену надменной улыбкой, я покидаю отеческий дом. Хлопаю дверью. Шествую по лестнице. С чувством собственного превосходства.
Начинаю гнусно хихикать. Индюк надутый! Придурок-муж из "семейного" ток-шоу для дебилов. Как жена меня терпит? Верно сказала: бездарь! И место мое – на помойке…
Самоуничижение – паче гордыни?
Возле мусорного бака стояли туфли. Черные. Лак, кожа "под чешую" – итальянские. Каблуки всего на треть стоптаны. В доме завелся олигарх? Сорит деньгами? Подарил бы мне… В последний момент я все-таки отдернул руку. У меня не жадность! И не зависть. Чтоб я туфли с помойки взял?! Гордыня, где ты? Ау! Да что ж это, блин, творится?!
В квартире было тихо. До звона.
– Лидок? Ты дома?
Тишина сгущается, ватой лезет в уши. Собственное дыхание кажется громом. Кто-то скулит. На кухне. Чероки? Кто тебя обидел?!
За столом сидела Лидка. Плакала, закрыв лицо ладонями.
Какие у нее тонкие пальцы…
– Что с тобой?
– Отстань.
– Ну извини меня, дурака. Я ж не нарочно…
– Не трогай меня… Пожалуйста.
Хоть бы вызверилась, что ли? Я б понял.
– Чего ты, Лид? Все нормально, все хорошо…
Она вдруг отняла руки от лица. Взглянула на меня в упор, смаргивая слезы. Будто впервые увидела.
– Ничего не нормально, Толя. Ничего не хорошо.
«Новый грипп. Интервью у Хачатуряна. Вирусолог, профессор. Адрес – ниже. Бегом!!!»
SMS-ка от шефа.
– Ну? – спросил профессор вместо «здравствуйте».
– Интервью, – напомнил я.
– Ну-ну…
И профессор убрел в недра квартиры.
Нервничая, я последовал за ним. Так меня встречали впервые. Попадались неврастеники, мизантропы, кретины, пижоны… Ноев ковчег. Вирусолог выбивался из общего ряда. Юркий, как ящерица. Мелкий, как разменная монета. Самодостаточный, как Мона Лиза.
А еще он был, что называется, выпивши.
С утра.
В кабинете царил мрак. Солнце без особого успеха тыкалось в задернутые шторы. Тени, силуэты; звяканье бутылки о рюмку. Мне профессор не предложил.
– Ну?
Разнообразием он не баловал.
– Угостите акулу пера?
– Легко.
Бутылка звякнула во второй раз. Нет, не жадность, понял я. Гордыня? Брезгует мелким репортеришкой? Вряд ли. Это у меня сегодня гордыня. Два гордеца сцепились бы еще на пороге. Хотя моя нынешняя гордыня…
Я задрал нос. Вышло не очень.
– Это лечится? – спросил я напрямик.
– Нет.
– Совсем?
– Абсолютно. Пейте, уже все равно.
Я сделал глоток.
– Бренди?
– Арцах. Армянская водка.
– Чем пахнет?
– Кизилом.
– Женщины такое любят.
– Такое люблю я, молодой человек.
И не похоть. Была бы похоть, среагировал бы на женщин. Или на меня, если гомик. Лень? Ишь какой живчик… И не гнев. Гнев я бы опознал сразу.
– Что теперь, Марк Эдуардович?
– Черт его знает. Приспособимся. Мы ж тараканы.
– В каком смысле?
– На нас дуста не изобрели.
– Думаете, пандемия?
– Я не думаю, молодой человек. Я знаю.
– Эмо-карты? Недельные циклы?
Профессор был краток:
– Плюнуть и растереть.
Вешайте меня, жгите огнем, лишайте премии, но лишь сейчас я сообразил, что за темный ангел встал на пороге. Это как же? Это что же? Значит, проснулся я во вторник, а гнева-то нет? Дал жене подзатыльник, и оправдаться нечем? Оторвался на Люське, а смягчающие обстоятельства – хрен с маслом? Что я скажу нищему в воскресенье, пройдя мимо? Мама родная – шпроты… Съел, и мучайся, да?
– Спасите, – шепнул я профессору. – Вы же специалист…
Горло свело, шепот сорвался.
– Работаем, молодой человек. На базе старого штамма вируса. Есть положительные результаты. В принципе, повторно заразиться «Грешником» – реально.
Хотите – верьте, хотите – нет, но я готов был руки ему целовать. При всей моей понедельничной гордыне. Жаль, на профессора сей порыв впечатления не произвел.
Он размышлял вслух.
– Реально, да. Но пики циклов «Грешника-2» – существенно выше. Придется вводить новую процентовку. Откалибруем за милую душу…
47 
