очень нудно 
38 
Мэри мимоходом провела по подоконнику рукой, проверяя, нет ли на нем пыли, и взору ее представились два светло-серых камешка с бледным отпечатком каких-то окаменелых завитушек — вероятно, подаренных близнецами; картонная коробка, полная птичьих яиц, несомненно того же происхождения; комочек мха вперемешку с перьями — похоже, птичье гнездо в процессе распада; пакет с помидорами, банка из-под варенья с двумя белыми розами сорта «мадам Харди», с куста, растущего у Вилли за порогом; деревянное блюдо, расписанное эдельвейсами, которое Барбара привезла в подарок Вилли из Швейцарии; бинокль — тоже подарок Барбары и грязная чайная чашка, ее Мэри забрала с подоконника. Ей вспомнились веточки цветущей крапивы, все еще лежащие у нее в кармане. Она прошла на кухоньку, вымыла чашку, а заодно и несколько оставленных тут же тарелок и ножей. Потом вынула из буфета высокий бокал для вина, поставила в него поникшие ветки крапивы и отнесла тоже на подоконник. Любопытно, кто принес сюда розы. Вилли такое вряд ли пришло бы в голову.
— Вы принесли мне цветы и поставили их в бокал.
— Да.
— Будь я поэтом, я сложил бы стихи на эту тему. «Злую крапиву поставила дева в бокал…»
— Она не злая, — сказала Мэри. — Такая крапива не жжется. И я — не дева.
Упорное нежелание Вилли знать, какие цветы растут поблизости, да и вообще отличать приметы окружающей местности поначалу выводило ее из себя, но постепенно приобрело для нее своеобразную прелесть.
— Дева, дева, — повторил он негромко.
Неужели жалеет, что не родился поэтом, пронеслось в голове у Мэри. Ей захотелось дотронуться до него, но она знала, что еще не время.
— Честное слово, Вилли, хорошо бы вы сходили повидаться с Тео.
— Я не хожу ни с кем повидаться. Люди сами приходят повидаться со мной.
— Да знаю. Но вы, по-моему, нужны ему…
— Нет-нет. Применительно к Тео, я — пустое предположение.
— Не соглашусь. Я думаю, вы у него на особом счету.
— Есть лишь один человек, который у Тео на особом счету, и это точно не я. Скажите лучше, как там все прочие, как ваш красавец сынок?
— Ой, хорошо, что напомнили! Вы не подтянете снова Пирса по латыни на каникулах? Он страшно беспокоится насчет своей латыни.
— Конечно. Могу встречаться с ним в любой день примерно в это время.
После шести приходить к Вилли воспрещалось. Он говорил, что всегда работает в эти часы, но у Мэри оставались сомнения. Пытаясь подобрать ключ к цитадели, которой внутренне отгородился от мира Вилли Кост, она частенько размышляла о свойствах его уединения. Однажды, в порыве неудержимого любопытства, она зашла к нему без предупреждения часов в девять вечера. Света в доме не было. Вилли сидел, озаренный багряными бликами камина, и, по ее впечатлению, незадолго перед тем плакал. Он был так раздосадован и расстроен ее появлением в позднее время, что Мэри больше на такое не решалась.
— С греческим у него как будто обстоит прилично. Хотя за близнецами, должна сказать, ему в греческом не угнаться.
— Это да, — сказал Вилли, — у близнецов греческий — нечто erstaunlich[18].
Мэри было не по себе, когда Вилли употреблял немецкое слово или фразу. В первое лето по его приезде она уговорила его учить ее немецкому языку и несколько раз в неделю утром сидела с ним по часу. После того как выяснилось, что у нее никогда нет времени выучить то, что требуется, и сделать упражнения и что она слишком болезненно реагирует на свои промахи, Вилли тактично положил конец их занятиям. Мэри предпочитала не вспоминать об этом. На следующее лето он отдал те же часы Поле, и они вместе прочли вслух от корки до корки «Илиаду» и «Одиссею». Все это время Мэри изнывала от ревности.
— Што с фами?
— Ничего, — коротко отозвалась она, понимая, что Вилли прекрасно знает, о чем она подумала.
— Что происходит с Полой? — сказал он.
Не в первый раз, когда она расхаживала по комнате, а он наблюдал за ней, их мысли необъяснимым образом пересекались в одной точке.
— А с нею что-то происходит?
— Да. Она, как мне показалось, не то обеспокоена чем-то, не то напугана.
— Просто сейчас конец триместра, — сказала Мэри. — Переутомилась, скорей всего. Она что, навещала вас?
Может быть, это Пола принесла ему две белые розы…
— Нет, встретилась мне на берегу во время моей утренней прогулки.
Летом, в самую рань, когда никто еще не вставал, Вилли имел обыкновение выйти пройтись вдоль моря.
38 
