очень нудно 
23 
Меня не переставало удивлять, почему она одна. Я находил ее столь пленительной, что в моей голове просто не укладывалось, как другие мужчины могут не обращать на нее внимания. Было трудно поверить, что у нее нет возлюбленного. А может, тот загадочный друг из Сен-Рафаэля? Но она говорила о себе только в единственном числе, ни разу даже не намекнула на кого-то рядом с собой. Сам я не спрашивал, потому что успел проникнуться к ней желанием. Были у меня и другие причины не углубляться в эту тему. Имелась приятельница по имени Анетта, почти что постоянная подружка, но ничего обязательного: мы оба, случалось, поглядывали по сторонам. По работе мне частенько приходится отлучаться надолго, порой на недели, и за границей я обычно позволяю себе погулять. У Анетты тоже была собственная жизнь. Отчасти из-за этого я и отправился во Францию один. Месяцем раньше она улетела навестить семью брата в Канале, бросив меня на произвол судьбы в Лондоне в самое пекло.
Итак, мы со Сью дружно избегали этой темы, иначе нам пришлось бы слишком уж скоро признаться Друг другу во взаимных чувствах. В таких случаях лучше всегда сохранять свободу маневра, иметь путь к отступлению, чтобы вовремя отказаться от возможной связи, если вдруг становится ясно, что ничего не выйдет. В остальном же мы общались вполне непринужденно: болтали о всякой всячине, говорили о знакомых, обменивались мнениями, делились мелкими секретами. Между тем меня все время мучило желание прикоснуться к ней: я надеялся, что она сядет рядом или наоборот, у меня появится повод пересесть. Она и смущала, и возбуждала меня одновременно.
Поезд подъезжал к Нанси поздним вечером. Мы оба устали после целого дня пути, и теперь острый, чуть нервный интерес друг к другу перешел в обычное дорожное знакомство. Мы сидели, как и прежде, но Сью положила ноги на сиденье рядом со мной, и я мог чувствовать легкое прикосновение ее лодыжек к своему бедру. Она дремала, пока поезд едва полз по подъездным путям, и я вернулся к своей книжонке, хотя близость ее стройных ног отвлекала меня от чтения. Почти случайно я поднял глаза и понял, что мы прибыли на станцию. Началась обычная суета. Я высказал беспокойство по поводу ее багажа, который, видимо, остался в прежнем купе, но Сью заявила, что других вещей, кроме сумки, у нее нет. Пока я возился со своим чемоданом, она вышла из вагона и ждала меня на платформе.
На выходе с перрона контролер потребовал мой билет, между тем Сью свой билет не предъявила и никто ее не остановил.
В туристическом агентстве мы попросили порекомендовать нам какую-нибудь недорогую гостиницу поблизости от вокзала и, получив адрес, отправились на поиски. За дверью Сью повернулась ко мне и сказала:
– Ричард, нам следует кое-что обсудить.
– Что именно? – спросил я, хотя было нетрудно догадаться, о чем пойдет речь.
– Давайте сразу договоримся насчет предстоящей ночи, чтобы не было обид, ладно?
– Я ничего и не планировал, – сказал я, не вполне искренно. – Хотите подыскать себе другую гостиницу?
– Зачем?! Просто мы поселимся в разных номерах. Я ведь говорила вам, что еду в Сен-Рафаэль к другу. Вот поэтому.
– Разумеется, – ответил я.
Я сожалел, что тянул до последней минуты и в результате вынудил се затронуть этот вопрос. Разочарование между тем оказалось так велико, что я даже не пытался его скрывать. В гостинице каждый из нас без труда получил отдельный номер. У лифта мы задержались, прежде чем окончательно разойтись по комнатам. Сью сказала:
– Мне надо принять душ, но, кроме того, я голодна. Вы не собираетесь пойти поужинать?
– Конечно, и я готов вас подождать. Хотите составить мне компанию?
– С удовольствием, – сказала она. – Через полчаса постучу вам в дверь.
2
Площадь Станислава – превосходная старинная площадь в самом центре Нанси, окруженная великолепными дворцами восемнадцатого столетия. Мы вышли на нее с южной стороны и сразу же окунулись в величественную пустоту и покой. Казалось, будто повседневная суета центра города сюда не проникает. На площади было безлюдью. Редкие туристы бродили или стояли неподвижно, совершенно теряясь в этом грандиозном пространстве. Нещадно палило солнце, отбрасывая резкие тени на вымощенную песчаником мостовую. Перед входом в муниципалитет, бывший дворец герцога Лотарингского, стоял одинокий автобус: чуть дальше аккуратно выстроились в ряд четыре черных лимузина. Городской транспорт здесь не ходил. Мимо статуи герцога, воздвигнутой посреди площади, лениво крутя педали, катил одинокий велосипедист – мужчина в матерчатой кепке.
23 
