118 
— У меня на столе отчет о вашем первом выступлении, — сказал король хмуро. — Вы нашли лекарство от язвы, которой, без сомнения, являются нищие. Я отдал приказ о приведении вашего плана в исполнение. Решение рекомендовать вас Гийому де Верселю было верным.
— Сир… — начала было Жанна слова благодарности.
— Не благодарите меня. Я поступил так в своих интересах. Вы немало сделали для меня. Я ведь говорил вам, что имя Жанна приносит мне удачу.
Жанна поняла, что между ними установились новые, более серьезные отношения, где главным была правда, которую способны выдержать только немало испытавшие сердца.
— Вы ничего не знали об истинном могуществе Жака Кёра, но смогли предугадать опасность. Этот человек принес королевству столько же зла, сколько и блага. Он завязал отношения с моими врагами, англичанами и бургундцами, и эти отношения крепче железа, ибо основаны на золоте. Он разорил наши села для процветания ярмарок, так как именно там его менялы больше всего зарабатывали. Он наполнил нашим золотом сундуки флорентийцев и венецианцев. Он был слишком силен. Вы верно угадали.
Что же последует за этими похвалами, спрашивала себя Жанна.
Король повернулся к ней и сказал своим вечно простуженным голосом:
— Мы с вами, Жанна, стали жертвами жестокой несправедливости. Вы должны были быть королевой Франции. Теперь слишком поздно. Я бы оказал вам дурную услугу, сделав своей любовницей. Вы слишком молоды, и вам пришлось бы столкнуться с моим сыном, сущим дьявольским отродьем. Занимайтесь своим делом, ибо лучшей защитой вам будет служение королевству.
Итак, он просто хотел подбодрить ее, а не просить о чем-то. Кроме того, он заботился о ее будущем. Жанна нашла слова благодарности. Король кивнул, и Жанна встала.
Когда она была в дверях, Карл спросил:
— Вы не встречались больше с братом?
— Нет, сир, — ответила удивленная Жанна.
— Почему?
— По правде сказать, сир, он страшно разочаровал меня.
На лице короля заиграла насмешливая улыбка.
— Мессир д'Аржанси оказался недостоин вашей привязанности?
Господи, подумала Жанна, этому человеку известно все!
Она вытаращила глаза. Король и не ожидал ответа. Он просто расхохотался тем неприличным и дерзким смехом, который Жанна уже однажды слышала.
— Так-то, Жанна. Вы на себе испытали то, что я давно знал. Добрая кровь способна дать хорошие и дурные плоды. Идите, храни вас Господь!
Жанна вышла от короля в полном смятении. Надо же, королева Франции! Садясь в седло, она подумала, что переход владений д'Аржанси в другие руки не мог пройти при дворе незамеченным.
Вдруг она вспомнила, что король ни разу не упомянул о Франсуа Вийоне. Может быть, он не в курсе дела? Или просто щадил ее?
Как и в тот день, когда она впервые примерила длинное платье советницы, Жанна задумалась о том, какой долгий путь проделала она от Ла-Кудрэ. Услышать из уст самого короля, что она должна быть королевой Франции!
Все эти милости и похвалы ничего не меняли: она возвращалась в дом без мужчины.
35
Улица Жюиф и пляска бесов
На один из вопросов ответа так и не было. Суконщик Контривель растолковал ей, чего не надо делать, но не сказал, как следовало поступить. Теперь, когда Жанна стала советницей, ей было еще труднее просить совета. Конечно же кто-нибудь из муниципальных советников подсказал бы ей имя и адрес опытного и честного дельца, но тогда он, без сомнения, узнал бы все о ее состоянии и доходах и смог бы при желании воспользоваться этим в своих интересах. Немало было, наверное, таких, кого раздражал слишком легко доставшийся Жанне успех.
Как-то вечером Жанна смотрелась в зеркальце и вдруг поняла, что ответ на вопрос в буквальном смысле слова у нее в руках. Зеркальце Исаака. Исаака Пражанина. Она вспомнила его слова: Пойди к моему отцу, Исидору Штерну, на улицу Жюиври.
Жанна была поражена.
Пошло уже семь лет. Исаак был ее первым мужчиной. Воспоминание о нем ничуть не потускнело. Отчего же она не пошла к его отцу? Потому что жизнь не давала ей передышки. Потому, что сам Исаак предупредил ее о том, какие неприятности можно нажить, якшаясь с евреями. Чем дольше она жила в Париже, тем больше убеждалась, что он был прав. Евреи жили здесь, словно за какой-то невидимой стеной. Христиане редко говорили об этом, а больше переглядывались и многозначительно молчали. Похоже, даже Гийоме верил в то, что евреи имеют тайные связи с нечистой силой.
118 
