очень нудно 
62 
— Так, отлично. Из-за чего у вас произошла потасовка?
Toy скороговоркой пустился в объяснения, то и дело спотыкаясь и судорожно сглатывая, и умолк, только когда почувствовал, что к горлу подступают рыдания. Коултер не проронил ни слова. Мистер Макрей вынул из стола двухвостый ремень и приказал им протянуть руки.
Подчинившись, оба по очереди содрогнулись от адски жгучего первого удара. Мистер Макрей приговаривал: «Так, еще! Еще! Еще!» — а под конец объявил:
— Если только я хоть раз услышу, что вы опять подрались, то угощения получите больше, гораздо больше. Идите в класс.
Пряча искаженные гримасой лица и посасывая увечные руки, Toy и Коултер поплелись к соседней двери. В то утро мисс Ингрэм больше не давала им никаких заданий.
После этой драки перерывы между уроками наводили на Toy не столько страх, сколько скуку. Обычно он забивался в пустующий угол площадки с мальчишкой по имени Макласки, который не играл с другими мальчишками из-за своего слабоумия. Toy рассказывал ему длинные истории, где он выступал героем, а Макласки помогал ему изображать в лицах годные для этого эпизоды. Жизнь Toy начала разрисовываться воображением. С сестрой они спали в смежных комнатах, и по вечерам Toy через дверной проем развертывал перед ней нескончаемые повествования, полные приключений на фоне ландшафтов, вычитанных им за день из книг. Время от времени он прерывал рассказ вопросами: «Ты еще не спишь? Продолжать?» — а Рут отвечала: «Нет, Дункан, не сплю, пожалуйста, продолжай», но в конце концов все-таки засыпала. На следующий вечер она обращалась к Toy с просьбой:
— Расскажи дальше, Дункан.
— Ладно. А на чем я вчера остановился?
— Они… они высадились на Венере.
— Да нет. Они перебрались с Венеры на Меркурий.
— Я… я этого не помню, Дункан.
— Конечно, не помнишь. Заснула. Знаешь, я не стану тебе ничего рассказывать, раз ты не желаешь слушать.
— Но я не могла удержаться, Дункан, и уснула.
— Тогда почему не предупредила, что засыпаешь? Чего ради я сам себе все это рассказывал?
Еще немного попугав сестру, Toy возобновлял рассказ, к которому каждый день подолгу готовился.
Он запугивал Рут и на другой лад. Ей запрещалось играть с мячом в комнате. Однажды Toy поймал ее на этом и неделями изводил угрозами доложить обо всем матери. Как-то миссис Toy обвинила детей в том, что они воруют сахар из буфета в гостиной. Оба отнекивались, а потом Рут сказала брату:
— Это ты стащил сахар.
— Я, — согласился Toy. — Но если ты наябедничаешь маме, что я сознался, я обзову тебя лгуньей, и она не будет знать, кому верить.
Рут немедля пожаловалась матери, Toy обозвал сестру лгуньей, и миссис Toy не знала, кому верить.
В первые же недели занятий Toy старательно приглядывался к девочкам, выбирая, с кем делить воображаемые приключения, однако все они слишком явно были сделаны из того же грубого теста, что и он сам. Почти год он вменял себе в обязанность любовь к мисс Ингрэм: она не была лишена привлекательности, а ее полномочия некоторым образом ее возвышали. Но потом, зайдя в сельский магазин, Toy увидел в окне плакат с рекламой липучих подошв «Амазонка». На плакате была изображена блондинка в скупых древнегреческих доспехах — с копьем, щитом и шлемом на голове. Наверху красовалась надпись «КРАСОТА И СТОЙКОСТЬ», и в сравнении с обворожительно-печальной блондинкой мисс Ингрэм стала казаться заурядностью. В перерывах на обед Toy шел к магазину и рассматривал блондинку секунд десять. Он понимал, что если вглядываться слишком часто и чересчур пристально, то даже она может превратиться в заурядность.
Глава 14
Бен-Руа
Мистер Toy хотел душевной близости с сыном, и он любил разнообразные занятия на свежем воздухе. Недалеко от хостела были красивые горы — ближайшая, Бен-Руа, чуть больше полутора тысяч футов высотой: для необременительных экскурсий отец купил Toy крепкие альпинистские ботинки. Вышла незадача: Toy упорно держался за свои сандалии.
— Мне нравится шевелить пальцами, — объяснил он.
— Что ты мелешь?
— Мне плохо, когда ноги закованы в кожаные кандалы. Они там мертвеют. И лодыжки не сгибаются.
— Да к чему тебе их сгибать? Если поскользнешься — растянуть лодыжку легче легкого. А эти ботинки изготовлены специально, чтобы поддерживать лодыжки: стоит одному шипу закрепиться, ботинок удержит и лодыжку, и ногу, и все тело.
62 
