Последние отзывы

  41  

— Фью! Только этого нам не доставало в придачу ко всем остальным головоломкам. Как вы полагаете, можно ли разыскать «душку Пэта» на острове, который кишмя кишит такими Пэтами? Клянусь честью, найти бывшую мисс Мэрфи не легче, чем иголку в стоге сена! И все же, попробую. Существуют ли специальные конторы, куда обращаются знатные дамы, когда ищут гувернанток для своих детей? Там, должно быть, ведут регистрационные списки.

На это я возразила, что такие конторы, безусловно, существуют, но мне, например, никогда бы в голову не пришло пригласить гувернантку без рекомендации друзей или знакомых.

— Сначала воспользуюсь лондонским справочником, а если это ничего не даст, — продолжал мистер Эллин, — то и дублинским. Небольшая поездка в Ирландию поможет мне утешиться, ведь вы с Тиной, как я понимаю, в самом скором времени собираетесь предаться радостям жизни у моря, и нам предстоит разлука? Да, мне сейчас пришло в голову, что эти справочники могут быть полезны еще в одном отношении: там должны быть названия и адреса лавок, куда знаменитая кружевница, обучавшая Тину в редкие минуты, свободные от своего всепоглощающего занятия, возможно, сдавала свои изделия. Однако увольте меня от прочесывания самих лавок, это я оставлю на вашу долю — адреса пришлю или сам привезу.

После того, как мы покончили с мисс Мэрфи, я приступила к двум другим делам, по поводу которых мне требовалось знать мнение мистера Эллина. Первое касалось того, стоит ли одевать Тину в траур. Мистер Эллин отговорил меня от этого, справедливо указав, что Мартина появилась в «Фуксии» в роскошных туалетах, сшитых, видимо, чтобы поразить воображение нью-йоркцев, а не в траурном платье, которое он, видимо, не стал заказывать для нее по случаю смерти матери, — следовательно, и у ее опекунов нет резона чтить его память подобным образом. Но, может быть, стоит, прибавил мистер Эллин, внести кое-какие мелкие штрихи в Тинину одежду, предназначенную для отдыха у моря, вроде черного пояса к белому платью, или серого, а то и фиолетового воскресного наряда, однако ему приятно отметить, что тут я в его советах не нуждаюсь.

Это подвело меня ко второму вопросу, на который я хотела обратить внимание мистера Эллина. Жилье для отдыха в морской деревушке мне подыскали сестра Мэри и брат Хью, намеревавшиеся провести вместе со своими семьями месяц на берегу океана, безмятежно наслаждаясь его лучистым блеском. Но разумно ли и милосердно ли, засомневалась я, везти Тину туда, где у нее все время будет перед глазами бурная морская пучина, поглотившая ее отца?

Мистер Эллин рассудил, что мне было бы неудобно нарушать уже имевшийся уговор с родственниками, а внезапная отмена долгожданной поездки, как ему кажется, заденет Тину не в пример больнее, чем морские виды, которыми она будет любоваться вместе с другими, резвыми и весьма жизнерадостными сверстниками.

Успокоившись, я вновь принялась за предотъездные хлопоты, и с тем большим усердием, что последний предмет из Дианиного гардероба — то самое платье, котороя тетушка Дженни выкрасила в прелестный нежно-розовый цвет, — был препровожден в шкаф для хранения тряпок (ими пользовались горничные для мытья и уборки дома), ибо заметно пострадал от недолгого, но страстного увлечения, которое разделили с Тиной Ансельм, Элизабет и Анна: изготовления тарелок и мисок из глины, найденной ими в маленьком карьере на берегу Клинта. Постепенно эта страсть сошла на нет, и я была рада, что с первых же дней каникул Тина вернулась к более опрятному и благодарному делу — составлению своей очередной миниатюрной энциклопедии. Для этого нового сочинения, в отличие от предыдущих: малюсеньких, сшитых из листочков книжечек, она выделила записную книжечку винного цвета, которая была побольше и потолще предыдущих самоделок и, более того, была куплена ею на собственные карманные деньги в писчебумажной лавке. Прежде она показывала мне все свои «книжки», но содержание винной книжечки, вопреки установившемуся обыкновению и ее горячему авторскому самолюбию, вслух не зачитывалось и мне известно не было, — по крайней своей занятости, я и не просила его огласить.

Ослепительным солнечным утром мы отправились в самую веселую поездку из всех, какие мне случалось совершать за последние двадцать лет. Наше морское пристанище находилось на самом берегу, как раз в том месте, где вересковые пустоши сбегали к самому морю. То были не зловещие заросли Груби, темные, всегда затянутые туманом и замкнутые со всех сторон угрюмыми холмами, а яркие, безбрежные вересковые дали, простиравшиеся на много-много миль, до самого горизонта. Едва мы приехали, Тина и взглядом не удостоила морскую синеву, переливавшуюся на солнце, а сразу закричала: «Целое лиловое море! Лиловое море! Посмотрите, посмотрите, лиловое море!» Мне навсегда запомнился вырвавшийся у нее крик самоупоенного восторга и полного блаженства, когда выяснилось, что окна наших комнат в уютнейшем фермерском доме выходят на милые ее сердцу лиловые вересковые просторы.

  41