13 
— Спасибо, — бесхитростно улыбнулась она.
— Ну да, — кивнул я, — я как раз вспомнил кое-что еще. Ты всегда умела принимать комплименты.
Несколько мгновений мы молчали, а когда молчание было нарушено, мы уже снова были в спальне. Кэтрин раздвигала занавески, потому что настало утро.
— Так что же ты будешь делать? — спросила она.
— Что? — переспросил я и пожал плечами. — А что делают все остальные, кто впал в кому? Постараюсь проснуться.
5
У меня возникло нечто вроде замысла: популярное руководство по выходу из комы. Замысел сопровождался зрительным образом — впавшие в кому пациенты лежат на больничных кроватях, а сидящие рядом с ними посетители читают вслух книги, либо раз за разом проигрывают на портативных магнитофонах фрагменты музыки. Родственники, друзья, близкие знакомые — они пытаются внедрить в коматозные мозги нечто вроде катализаторов. Пытаются запустить процессы, которые в конечном итоге вырвут спящего из бездонных глубин сна.
Я поделился этой мыслью с Кэтрин, поделился за мгновение до того, как сон начал меня перемещать. Покидая ее и свою спальню и раздвинутые занавески, я сказал:
— Мне нужен катализатор.
— Какой катализатор? — спросила Кэтрин.
— Не знаю. Возможно, мне стоило бы прослушать некоторые пластинки.
— Ну так сходи в пластиночный магазин, — сказала она, что было, конечно же, прекрасным советом.
Сон начал меня перемещать… Ясное понимание того, что я сплю, придало этим фортелям пространства и времени гораздо больше смысла. Если прежде я обвинял во всем внезапные приступы амнезии и безуспешно силился понять, каким таким образом я переместился из своей ванной к дверям Энтони, теперь я расценивал такие перемещения как нормальные, хорошо всем знакомые особенности жизни во сне: сейчас ты здесь, а через мгновение уже там.
Прекрасно знакомые. По грубой прикидке я Провел во сне приблизительно треть своей жизни и значительную часть этого времени видел те или иные сны.
Итак: я знал жизнь во сне. Более того, я чувствовал себя в ней вполне уютно. Ну да, конечно же, сны кажутся нам бессвязными, лишенными всякой логики и причинно-следственных связей, выводящих из одного события другое. Но эта бессвязность кажется бессвязностью только с точки зрения яви, а в своих пределах сонный мир, как правило, вполне самосогласован. Сумбурен — да, но во всяком случае ничуть не сумбурней любого другого мира.
И теперь, когда я осознавал, что нахожусь во сне, и наблюдал за происходящим с этой точки зрения, я начал подмечать определенные подробности того, как происходит «внезапное» перемещение. Кэтрин исчезла отнюдь не внезапно, не как призрак при первых лучах рассвета. Просто ощущение, что я нахожусь в одном с нею пространстве, начало быстро бледнеть, а вместе с этим ощущением бледнел и ее образ.
То же самое и со спальней. Место, которое я видел, было по сути ощущением места. Пока я его ощущал, его же я и видел. А в процессе перемещения из одного места в другое я видел — я ощущал — оба их сразу…
Я ощущал спальню с раздвинутыми занавесками, но вместе с ней и пластиночный магазин с лампами дневного света под потолком и длинными стеллажами расставленных по алфавиту пластинок.
А затем в какой-то момент ветер разметал занавески над окном пластиночного Магазина, и ваза с цветами повисла над прилавком.
6
Я оказался на тот момент единственным покупателем. Все цены и названия на ярлычках были написаны от руки. Облицованные пробкой стены были сплошь увешаны красочными конвертами от пластинок и потрепанными постерами, из которых ближайшие к окну заметно выгорели.
— Вам помочь? — спросил сидевший за прилавком парень.
Я присмотрелся, не знакома ли мне часом его внешность. Да нет, вроде бы нет. Сколько я помню, у меня никогда не было знакомых, носивших волосы собранными в хвост, — не из принципиальных соображений, а просто так уж оно выходило.
— Да нет, — сказал я, — я сам посмотрю.
— Ага, — кивнул продавец, — а потребуется помощь, так сразу спросите.
— Само собой.
Он еще раз кивнул и вернулся к чтению журнала.
Я прекрасно знал, что мне нужно. Некий катализатор из области моих самых ранних детских воспоминаний. Нечто такое, что я слышал вокруг себя в то время, когда еще только начинал говорить. Самые, сколько возможно, далекие воспоминания. Литтл Ричард.
13 
